– Сэм замер, как вкопанный, когда я поднесла это к его лицу. – Рики кивком указала на изящное оружие.
Гай поморщился, продолжая вертеть в руках нож и разглядывать рукоять.
– Сэм… – Рики могла поклясться, что в голосе хозяина юга к ноткам брезгливости и ненависти внезапно добавились ещё одни: очень странные, непонятные, такие, которые Рики до сих пор были незнакомы. – Перестань называть его так. Это тварь, а не человек. Жаль, я его тогда не убил.
– Ваш советник хотел, как лучше…
– Тысячу раз зарекался его не слушать.
– Почему?
Гай не ответил. Только протянул нож обратно Рики.
– Бери.
– Зачем он мне? – Девушка спрятала руки за спину.
– Бери. Когда-нибудь ещё пригодится. – И, увидев, что Рики колеблется, добавил уже сурово и холодно: – Это приказ.
Руки не посмели ослушаться и тут же вынырнули из-за спины, и схватили блестящий металл.
– Лучше бы себе оставили, – тихонько вымолвила девушка. – Если секрет в ноже, и это единственный способ остановить Сэма... – Рики тут же осеклась, опять заметив странное раздражение на лице Стернса, но, к собственному удивлению, поправлять себя не стала, а продолжила, сделав вид, что ничего не случилось: – то кому, как не вам, он нужнее всего.
– У меня есть меч, – сухо бросил Гай, – а у тебя нет ничего. Не забывай, что по этому острову бродит тварь, и неизвестно, что у него на уме. Сегодня он называет тебя своей, а завтра перегрызет тебе горло.
– Вам страшно?
Гайлард пошевелил палкой дрова в костре, подкинул веток. Подкормленное пламя лентами взметнулось вверх, и шальной танец продолжился. Он был весьма кстати: Рики начинала дрожать от холода, и протянуть ладони к разбушевавшемуся огню оказалось очень приятно.
– Я давно забыл, что такое страх.
– И всё же вам страшно. Всем страшно. Никто не знает, проснёмся ли мы утром и доживём ли до следующего заката. Корабли не приходят. Ни свои, ни чужие. И даже костёр не помогает. Мы здесь одни, а вокруг только дикий мир.
– Дикий… – эхом повторил Гай, опираясь спиной на большое бревно и вытягивая ноги. – С застывшим золотом под горой.
– Кому нужно то золото, когда каждый день как последний?
Скрестив руки за головой, Гайлард тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Довольная, что набралась смелости сказать столь умные слова самому наследнику королевского престола, Рики расцвела и приподняла острый подбородок, гордясь собой. Однако на землю пришлось вернуться быстро. Медленно, даже немного лениво, язвительным тоном и с долей пренебрежения Гай вымолвил:
– Ответ в духе деревенской наивной простоты. Ни на что большее, впрочем, я и не рассчитывал. – А затем открыл глаза, чуть подался в сторону Рики и добавил: – Вас, обывателей, интересует только ваш узкий мирок с никому, кроме вас, ненужными заботами.
– А вас?
Столь искренний вопрос, смелый и без доли сарказма, заставил Гая посерьёзнеть и снова прислониться спиной к шероховатому стволу срубленного дерева.
– Молчите, – протянула Рики. – Можете не говорить, все и так всё прекрасно понимают. Вы наследник трона. О чём же ещё могут быть ваши мысли, кроме как не о процветании государства, так ведь?
Стернс поморщился, словно на больную мозоль наступили. Но вместо штампованного и ожидаемого ответа окинул Рики оценивающим взглядом и процедил:
– Сядь ближе.
Девушка послушно передвинулась с насиженного места на холодный песок.
– Я сказал ближе, а не туда, куда тебе вздумается.
– Ближе начинаются ваши ноги. Вы же не хотите, чтобы я их вам отдавила?
Гай усмехнулся, снял с себя дублет, ранее накинутый на плечи и за прошедшие дни прилично потрепанный и заляпанный грязью, и протянул его Рики.
– Если предпочитаешь дрожать в одиночку, то надень хотя бы это.
– Я не дрожу, – замотала головой девушка, с трудом сдерживая себя, чтобы не растереть руками плечи. Костёр, конечно, помогал, но этой ночью сила была на стороне пробирающего до костей ледяного ветра.
– Впервые вижу такую упрямицу. Ну, если всё так сложно, то мёрзни. – Дублет был положен рядом с Гаем. – Задубеешь – возьмёшь, – подытожил Стернс, снова закрыл глаза и ровно задышал.
Рики подкинула дров в огонь и вытянула вперёд руки. Ладоням стало тепло, но спину пробирало холодом. Тоненькая туника колыхалась на ветру. Толку от неё не было никакого – что голышом, что в ней. Девушка чуть повернула голову влево. Гай крепко спал. Плотный дублет валялся рядом и манил сильнее, чем засахаренные груши на палочках, которые Рики видела на выходных ярмарках в Торренхолле, однако никогда в жизни не пробовала. Но если груши были совсем недосягаемы, и за них требовалось платить, то тут достаточно только руку протянуть…
Брр… Спина совсем озябла. Рики ещё раз обернулась в сторону Стернса, а потом сделала три быстрых и широких шага, нагнулась и схватила дублет. Гайлард не пошевелился. Его веки во сне слегка подрагивали, а неглубокие морщины на лбу почти разгладились. Холодный ветер, покрутившись вокруг закутавшейся в тёплые одежды девушки, недовольно рванул вверх, а затем столь же резко нырнул вниз и промчался по земле, играя песком и прядями волос спящего Гая.
От обволакивающего тело тепла слипались глаза, и через пару минут Рики разморило так, что держаться более на ногах девушка не могла. Чувство страха притупилось. Не в силах больше противостоять сну, Рики осела на песок, придвинулась к крепкому бревну, положила на него руку, а на руку – голову, и сомкнула веки. Сон тут же накрыл девушку ласковой волной, и вокруг стало совсем тихо – только дрова продолжали уютно трещать, да неспящий Виллен время от времени ёрзал на своём месте и ловил надоедливых ночных насекомых.
Прихлопнув очередную букашку, паренёк снял с ног сапоги, вытряхнул попавший внутрь песок и надел обратно. Встал с бревна, потянулся, хрустнул костями и осмотрелся. Все спали. И старик, и Дален, и Стернс с девчонкой-пигалицей, и даже напарник, с которым Виллен договорился смениться, когда луна перейдёт в созвездие ночного кота. Костёр продолжал потихоньку гореть – дров было подброшено достаточно, чтобы огонь мог не гаснуть ещё долгое время, а потом можно ещё докинуть или греться возле раскаленного донельзя угля.
Виллен вытащил из песка меч и, крепко обхватив рукоять, подкрался к Стернсу. Гай спал крепко. Даже не поморщился и не заворочался, когда на лоб вдруг попало несколько песчинок, так некстати посыпавшихся с клинка стражника. Виллен тут же поспешил убрать оружие за спину и выдохнул. Тихонько отступил назад и, крадучись, направился к зелёным зарослям, а когда подошёл, остановился перед стеной из мясистых листьев и вслушался в лесной шум. Неподалеку нетерпеливо заскреблись.
По спине Виллена прошёл неприятный холодок. Ладони мигом вспотели. Паренёк вытер одну о штаны, затем переложил меч в другую руку и опять же о штаны вытер вторую ладонь. Помогло плохо. А уж когда легонько присвистнули прямо за спиной, то у Виллена и вовсе сердце упало.
