– Ты знаешь, – неуверенно начала Мэгги. – Я по-прежнему считаю, что мне лучше вернуться домой. Я не могу так сразу бросить работу, существуют определенные обязательства, которые я должна выполнить. Ты ведь уедешь на прииски, так не все ли равно, где я буду тебя ждать – в Доусоне или в Сиэтле? А я буду ждать, Чейз, столько, сколько потребуется, и тогда мы поженимся.
Чейз досадливо поморщился, но, вспомнив свои прошлые ошибки, улыбнулся и сказал:
– Ты права, дорогая. Я тоже не хочу, чтобы ты торчала на Клондайке еще одну зиму. Ты доказала, что можешь это, но все-таки, как ни крути, а женщине здесь не место. Я готов жениться на тебе немедленно, но если ты хочешь подождать, что ж, я не против. Только прошу тебя, помни о том, что ты моя.
– Навсегда, – прошептала Мэгги, теснее прижимаясь к нему. – У нас есть еще несколько часов, надеюсь, ты не собираешься потратить их на пустые разговоры?
– Вот уж нет! – ответил Чейз, и глаза его озорно блеснули. – Сегодня я буду любить тебя так, чтобы ты никогда меня не забыла, чтобы воспоминания об этой ночи грели тебя все время до моего приезда.
– Посмотрим, ковбой, но знай, нынче я намерена перещеголять тебя.
* * *
Утром Чейз и Мэгги, оба с фиолетовыми тенями под глазами, стояли на причале. Пришло время прощаться, и Мэгги не могла сдержать слез. Ее сердце разрывалось на части. То ей казалось, что Чейз снова обманул ее и никогда не приедет в Сиэтл, то, что на прииске с ним обязательно что-то случится и он погибнет. Мало ли опасностей поджидает его в той глуши?
Чейз старался держаться, чтобы своим унылым видом не расстраивать Мэгги еще больше, но это удавалось ему неважно. Он не мог выдавить из себя ни слова и лишь судорожно сжимал руки Мэгги в своих, не в силах их отпустить.
Пароход дал первый гудок, и молодые люди взошли на палубу. Чейз устроил Мэгги в уютной каюте на верхней палубе и строго-настрого приказал стюарду как следует заботиться о ней. Прежде чем уйти, он сунул в сумочку Мэгги увесистый, полный золотых самородков мешочек и, не слушая возражений, заявил:
– Считай это подарком к помолвке. И помни, что бы ни случилось, весной я приеду к тебе.
Они обнялись и стояли, прижавшись друг к другу долго-долго, но им эта вечность показалась одним мгновением.
– Не забудь, дорогая, – весной. Как только вскроются озера, я отправлюсь в путь, так что планируй свадьбу на апрель. Мы закатим такой пир, какого свет еще не видывал. Ты заслуживаешь самого лучшего, мое солнышко.
– Я люблю тебя, Чейз.
Он поцеловал ее в висок и прошептал:
– А насчет детей ты не беспокойся. Мне нужна только ты, и без маленьких проказников я как-нибудь обойдусь.
Мэгги в замешательстве уставилась на него, а потом вспомнила, что Чейз все еще считает ее бесплодной. За то время, что они были вместе, она так и не открыла ему правду.
– Чейз, постой! – крикнула она, но опоздала. Ковбой уже спускался по сходням, и спины других провожающих заслонили его от нее.
* * *
Так же, как и год назад, «Портленд» входил в порт Сиэтла под восторженные крики толпы. Золото Клондайка по-прежнему занимало умы людей. «Золотая лихорадка» охватила все штаты, поэтому приход какого-нибудь судна с Аляски всякий раз являлся крупным событием. Мэгги Эфтон стояла на палубе и с чувством легкого превосходства смотрела на своих коллег-журналистов, снующих по пристани. Два самых ретивых репортера чуть не подрались, оспаривая право первенства. В конце концов оба, локоть к локтю, поднялись по трапу на борт парохода и принялись расспрашивать старателей, воинственно потрясая своими блокнотами. «Интересно, из какой они газеты?» – подумала девушка. А впрочем, это не имело большого значения. «Сиэтл-Пост-Интеллидженсер» наверняка переплюнет все городские издания, вместе взятые, ведь на его страницах будут напечатаны заметки очевидца. Редкая газета и даже журнал может этим похвастаться.
Мэгги, никем не замеченная, протиснулась сквозь толпу, наняла экипаж и поехала домой. Улицы города, в котором она прожила почти четыре года, казались ей какими-то новыми, незнакомыми. Девушка вошла в свою маленькую квартирку, но и та показалась ей чужой. Может быть, дело в том, что изменилась она сама? Теперь, когда ее жизнью завладел Чейз Макгаррет, этот несносный ковбой, Мэгги уже не могла воспринимать действительность так, как раньше. Он пробудил в ней женщину, отодвинув все остальное на второй план.
Утром следующего дня Мэгги отправилась в редакцию. Ее появление вызвало в издательстве целый переполох. Первые статьи Мэгги, отправленные еще из Скагуэя, наделали много шума и обеспечили девушке заслуженное признание, которого она добивалась долгие годы. Коллеги-мужчины не отходили от нее ни на шаг, умоляя рассказать о приключениях на Клондайке. Мэгги вяло отнекивалась, но репортеры обступили ее плотным кольцом, требуя экзотических подробностей. Заметив, что Мэгги никак не может вырваться из толпы поклонников, мистер Грант пришел на помощь своей любимице.
– Добро пожаловать домой, мисс Эфтон, – широко улыбаясь, сказал он. – Я уже потерял надежду когда-нибудь снова увидеть тебя. Неужели Аляска настолько хороша, что ты так долго не решалась ее покинуть? Зайди ко мне в кабинет, девочка, там мы спокойно поговорим.
Мэгги с радостью повиновалась. Очутившись в тиши уютной комнаты главного редактора, девушка, наконец-то, почувствовала себя дома. Она расслабленно опустилась в мягкое кресло и приготовилась к долгой и доверительной беседе.
– Мэгги, дорогая, я страшно горжусь тобой, – заявил Фред Грант. – Должен признаться, я и не предполагал, что командировка затянется на целый год, но уже первые твои статьи доказали, что дело того стоило. Надеюсь, новые репортажи так же хороши, как и те, которые я получил по почте? – спросил он, ничуть не сомневаясь в утвердительном ответе. – Знай, ты настоящая героиня. Не многие решились бы на путешествие за полярный круг. Бог мой, девочка, там на Клондайке ты, должно быть, прошла через сущий ад!
– Все оказалось не так уж страшно, – пожала плечами Мэгги. – Я привезла дневник, сказала она, выкладывая на стол пухлую тетрадь. – В нем все: мои впечатления, интервью, путевые заметки. Я вела его как прилежная ученица, делая записи каждый день. Думаю, вы останетесь мной довольны.
– Доволен? Это мягко сказано, я в восторге! Все время я волновался за тебя и, несмотря на первоклассные репортажи, казнился тем, что дал согласие на твою командировку. Случись с тобой что-нибудь, я немедленно подал бы в отставку. – Грант посмотрел на девушку и заметил: – Ты осунулась и, кажется, немного похудела. Как ты себя чувствуешь?
– Со мной все в порядке, мистер Грант, правда, – заверила его Мэгги. – Это плавание и постоянная качка немного выбили меня из колеи.
– Хочешь взять несколько дней отдыха, прежде чем приступить к работе? – участливо спросил он.
– Нет, нет, не нужно. Я, наоборот, хочу поскорее вернуться к своим обязанностям. И еще, должна вам сознаться, фотооборудования больше нет. Бандиты Мыльника-Смита уничтожили его, мне очень жаль.
