— Да всё в порядке! Правда! Дождусь финала, тут уже всего ничего осталось. Его Великолепие выберет себе ари, и меня отправят восвояси. Не переживай! Всё будет нормально.
— А если выберет тебя? — ласково и в то же время с оттенком горечи спросила алиана. — В этом все уверены. Разве что Майлона и Керис всё ещё бредят победой…
— Вот пусть и продолжают бредить. На здоровье. Мы с Герхильдом в последнее время на ножах, так что навряд ли победительницей стану я.
Подруга печально вздохнула:
— Как же всё сложно…
Не то слово.
Уже давно следовало смириться с тем, что я в западне и от меня здесь ничего не зависит. Даже если сбегу в свой мир, от гнева морканты сбежать вряд ли получится. Она тогда не только Лёшке — нам всем устроит. Не пожалеет никаких сил и лет жизни.
Поэтому нечего себе душу бередить невозможным и неосуществимым. Лучше сосредоточусь на кьёрде.
Заверив Ариэллу, что мне совсем не грустно — просто я всегда так выгляжу, когда задумчивая, попрощалась с подругой, кивнула её угрюмой свите. Мазнула взглядом по залежам жира — своей монахине и с головой ушла в «Узы магии».
Благо Розенна больше не лезла с поучениями. Чуть слышно шуршала страницами какой-то книги, на которую променяла свой бесценный молитвенник, пока и вовсе не захрапела. Когда по залу библиотеки синевой начали расползаться сумерки, а с ними храбро сражаться разгорающиеся на стенах магические светильники, монахиня, оглушительно всхрапнув напоследок, очнулась и хриплым ото сна голосом велела скорее идти на ужин.
Я улыбнулась ей, поднялась послушно, мыслями витая далеко за пределами Ледяного Лога. Давящее ощущение беспомощности и безысходности исчезло.
Пусть не могу помочь себе, зато Снежка от смерти точно спасу!
Главное, теперь я знаю, как его освободить.
И обязательно освобожу!
Мне позарез требовались ещё несколько минут наедине с Ариэллой, чтобы поговорить с ней о кьёрде. Но за ужином мы и парой слов не перекинулись. Майлона трещала без умолку, обращаясь с какими-то глупыми вопросами то к одной, то к другой невесте. Меня весь вечер своей воркотнёй доставала и при этом умудрялась набиваться фаршированным голубем, поданным под ягодным соусом. Зелёный суп из крапивы (та ещё гадость) тоже не обошла вниманием. И сладкими винами, конечно же, угоститься не забыла. Отчего к концу вечера была веселее и румянее обычного. Эсселин Фройлин как ребёнок радовалась, что прошла и это испытание и достигла почётного финала. Где-то в глубине души мне даже было её немножечко жалко: все понимали, что она ни за что и никогда не станет ари императора.
Все, кроме самой Майлоны, не перестававшей грезить о невозможном.
После ужина не успела я приблизиться к Ариэлле, как меня окликнула Мабли.
— Эссель Жюдит прибыла. Ждёт вас, — отчиталась служанка.
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, где уже слышала это имя, а девушка услужливо напомнила:
— Эссель Жюдит будет обучать вас искусству танца.
— На ночь глядя?
— Сегодня только познакомитесь, — сказала Мабли и, подавшись ко мне, заговорщицки прошептала: — Эссель Блодейна специально нашла для вас нового учителя, аж из Рассветного королевства. Чтобы старый, из Лунной долины, ничего не заподозрил.
Какая предусмотрительная. Подстраховалась в кои-то веки.
Я оглянулась на Ариэллу, но подруга была занята общением с Рианнон и Глендой. Керис о чём-то жарко спорила с Майлоной, и в разговоре, проходившем на повышенных тонах, то и дело проскальзывало имя Его Венценосности. Алианы сейчас походили на бойцовских петухов на ринге, ради вожделенного приза, Герхильда или трона — кому что нужнее, готовых заклевать друг друга до смерти.
Мне стало неуютно в Карминовой столовой, и я поспешила за Мабли знакомиться с хореографом. Гуру танца оказалась миниатюрной дамой немного за тридцать с приятной открытой улыбкой. Двигалась эссель Жюдит плавно, как кошка, и почти бесшумно, расплёскивая по каменным полам Ледяного Лога шлейф своего жемчужного с проблесками золотой нити платья. Головной убор, украшенный валиками из рыжего меха и золотыми аппликациями, визуально делал её выше, но никак не представительнее. Мягкие черты лица, обрамлённого пшеничными кудрями, могли бы принадлежать ещё совсем юной девице, Фьярриной ровеснице. Вот только морщинки, собиравшиеся в уголках карих лучистых глаз всякий раз, когда эссель Жюдит улыбалась, а улыбалась она постоянно, выдавали её возраст.
— Пока ждала вас, просмотрела «Хрустальный вестник», — журчала она, торопливо перебирая своими маленькими ножками. — Мне его тот приятный юноша, Леан, дал почитать, чтобы я не заскучала. Горожане правы, вы и правда очаровательны. Неудивительно, что многие в столице болеют именно за вас. И я со своей стороны обещаю сделать всё, чтобы в этом отборе вы, Фьярра, стали победительницей!
Почувствовала, как и мои губы растягиваются в ответной улыбке. Не улыбаться этому грациозному солнышку просто не получалось. Бывают такие люди, которые согревают одним своим присутствием, щедро делясь с окружающими частичкой своего внутреннего света и чистой энергией. В общем, эссель Жюдит мне сразу понравилась. Хотелось верить, что и я ей тоже. Для себя решила, что буду стараться на занятиях. Не ради Герхильда, а чтобы не огорчать милую даму.
Которая, не успев со мной познакомиться, уже считала меня лучшей из лучших, прочила мне лавры победительницы и императорскую корону.
Я вот тоже когда-то была такой оптимисткой. А теперь уже и не знаю, вижу стакан наполовину пустым или полным.
Эссель Жюдит привела меня в просторный зал, прогретый пламенем каминов и наполненный оранжевыми бликами, что рассыпали вокруг себя свечи в медных канделябрах. Стены, затянутые гобеленами с изображениями средневековых пиршеств, на мгновение привлекли моё внимание, а потом я услышала мягкий, патокой растекающийся по сознанию голос:
— Здесь мы будет тренироваться каждое утро и каждый вечер. Только в последний день поднимемся на Северную башню. Она самая высокая в замке, и я хочу, чтобы именно там вы выступили перед Его Великолепием.
— На вершине башни? — как-то сразу уменьшились мои симпатии.
Женщина закружилась по залу, широко раскинув руки и запрокинув голову к высоким сводам, будто подставляла лицо ласковым прикосновениям солнца.
— Танец ветра не танцуют в ловушке камня. Ему нужен простор, воля. Свобода!
Свобода нужна была и мне. Бесконечно далёкая и желанная. Я шла к ней, как измученный жаждой путник, затерявшейся в сердце пустыни. Не понимающий, что маячащий впереди оазис — лишь мираж, а вокруг по-прежнему простираются раскалённые барханы.
Вернее, я раньше не понимала. Но сегодня, после письма Адельмара, всё поняла.
— Завтра я принесу таири, и мы пройдёмся по азам танца. Эссель Блодейна предупредила, что вы давно не танцевали, поэтому начнём с самых простейших па. Что скажете, Фьярра?
