Реальность, которой я не желала.
— Котёнок, я дома, — раздалось после щёлкнувшего в замке ключа.
Навалилось осознание, где я… Котёнок. Фьярра. Там. Со Скальде.
Не я.
Стало холодно. Холодно ото льда, плеснувшего на стены. Перекинувшегося с дивана на другую мебель. На задымившуюся, затрещавшую технику.
Экран подёрнулся цветными полосами, а спустя минуту погас вовсе, запечатанный ледяной коркой.
— О-оу-у… — сорвалось с непривычно холёных губ.
И следом ошеломлённое:
— Упс!
Большие жёлтые глаза с тёмными, вытянутыми в нитку зрачками лихорадочно сверкали. Широкий рот щерился улыбкой, которую можно было ошибочно принять за голодный оскал хищника — настолько длинными и острыми были клыки. Покрытое густой жёсткой шерстью тело венчали на загривке шипы-выросты. Существо неуклюже спускалось по пологому склону, то поскальзываясь, то запинаясь об осыпавшуюся вниз каменную крошку. То с визгом срывалось во тьму и продолжало свой путь уже кубарем.
Потом, врезаясь в какой-нибудь преградивший дорогу камень, останавливалось, подскакивало на коротких лапах и, восторженно визжа:
— Подарок для хозяйки! Подарок для хозяйки! — спускалось дальше.
Снова оступаясь и снова падая. Наполняя заросшие вековою тьмою пещеры криками радости. Пробуждая ото сна таких же желтоглазых юрких созданий.
Всколыхнувших подземный мир взволнованным шептанием:
— Подарок… Для хозяйки!
— Она передала, — счастливо выдохнуло подкатившееся к самой кромке озера создание и разжало сомкнутые в кулак пальцы. — Сказала, подарок для хозяйки!
За искорёженными валунами прятались, сверкая такими же огромными круглыми глазами, другие тагры. При виде блеснувшего на по-детски маленькой ладошке камня, напоминавшего кристаллизировавшуюся кровавую каплю, все собравшиеся в гроте взбудоражено закричали:
— Бросай! Бросай! Бросай!
С тихим бульканьем чёрная гладь поглотила неожиданный подарок и снова превратилась в зеркало, в котором отражались янтарные всполохи света. Их становилось всё больше по мере того, как тагры приближались к берегу. Взбирались, облепляя собой, нависавшие над озером камни и выступы.
Минуты напряжённого молчания, и вот вода яростно зашипела, забурлила, взорвалась брызгами. А вместе с нею ожили, зашевелились верные слуги давно позабытой богини.
Радостно подпрыгивая, они вразнобой голосили:
— Она возвращается!
— Пробуждайся, Мельвезейн!
— Вставай!
— Хозяйка!!!
