«Хотя, может, Ермак им ничего не рассказывал? Да нет, доходяга ведь уточнил, тот ли это био… Значит, просто не представляли, с чем столкнутся!..»
– Видите? – воскликнул Ермак, оглянувшись через плечо. – Это он. Иначе зачем ему мне хвост протягивать?
– Да кто его знает… – сказал мужчина с перебинтованным предплечьем. – Может, он тебя в ловушку заманивает… ты вот сейчас расслабишься, а он тебя хвостом скрутит – и в пасть.
– Не выдумывайте, – фыркнул черноволосый наемник.
Снова повернувшись к Горынычу, он уставился прямо в красные глаза стального «ящера» и попросил:
– Помашешь им хвостом, Громобой? Ну, чтобы они окончательно убедились, что это ты им управляешь!
– Да ради Бога… – осклабившись, прошептал нейромант.
Он, конечно, понимал, что Ермак не может его услышать, но до чего же хотелось нарушить это гнетущее молчание!.. Даже никчемная иллюзия диалога была лучше, чем тишина, доверху наполнившая их временное прибежище. От такой тянет застрелиться.
«Ничего… Скоро все изменится… Правда, Ермак?»
Горыныч приветливо помахал черноволосому наемнику хвостом, и окружающие дружно ахнули. Столь красноречивое доказательство поразило их до глубины души. Последние сомнения насчет покладистости «Раптора» теперь отпали раз и навсегда.
– Надо же… – хриплым от волнения голосом пробормотал доходяга. – Слушается…
– А ты не верил, да, Благомир? – с неким злорадством произнес Ермак. – Но вот, сам смотри.
– Да верю я… верю, – еще тише произнес собеседник, стыдливо пряча глаза.
Черноволосый наемник самодовольно хмыкнул, а потом, спохватившись, повернулся к Горынычу и сказал:
– Ты тогда давай выдвигайся, наверное. Сможешь забрать…
Он запнулся и вопросительно посмотрел на «Раптора».
Громобой нахмурился. О чем начал говорить Ермак? И почему прервался? «Сможешь забрать…» Что? Или все же «кого»?
«Он про Глеба, что ли? Но почему не сказал прямо?»
Недоуменный взгляд нейроманта переметнулся на спутников черноволосого наемника. Может быть, дело в них? Может, он… может, он просто не рассказывал им о Глебе? В конце концов, кто они такие? Вряд ли друзья, с которыми можно поделиться всем на свете. Судя по тому, как Ермак общался с тем же доходягой, ему не нравились его новые товарищи, но по какой-то причине он взял их с собой…
«Жаль, нельзя спросить напрямик. Проклятые несовершенные био…»
– Ты понял же, о ком я? – поколебавшись, на всякий случай уточнил черноволосый наемник.
Подумав, Громобой велел Горынычу утвердительно кивнуть массивной железной головой. Кровь недожеванного дикаря, до сих пор болтающегося в пасти, полетела во все стороны, но Ермак не обратил на это никакого внимания. Наемника волновала только реакция «Раптора»; получив ее, отец Глеба невольно улыбнулся «ящеру», однако тут же показушно нахмурился и сказал:
– Вот и отлично. Мы, кстати, теперь знаем, как ритуал проводить, ну, по вызову Целителя. Ждем вас с Бо и… ну ты понял. Справишься?
И снова Горыныч кивнул. Громобой к этому моменту уже был рядом с женой – уперев руки в бока, уставился на нее сверху вниз. Нейромант лихорадочно размышлял, каким образом доставить Бо к Черному полю. С Глебом особых проблем не было: им займется Рухлядь, причем займется жестко, спеленает так, чтобы не вырвался; миндальничать с лохматым верзилой Громобой уж точно не собирался. В конце концов, проблема мутировавшего отпрыска Ермака крылась скорей в мозгах, нежели в теле, а вот Бо из-за ее раны превращалась в некое подобие дорогой раритетной вазы из тончайшего хрусталя: одно неосторожное движение – и вместо произведения искусства у тебя в руках останутся лишь никчемные осколки.
«Да уж… задачка не из простых… – угрюмо подумал нейромант. – Но мы, конечно же, справимся. Нам, конечно, не впервой…»
Покумекав, Громобой пришел к выводу, что лучше всего засунуть Бо в грузовой отсек второго био, благо габариты робота вполне позволяли это сделать.
«Вот только как тебя там зафиксировать, малыш, чтобы не сильно трясло?..»
– Рухлядь, а погляди-ка за Бо… – пробормотал Громобой, шагая к дверному проему.
Он вышел наружу и последовал ко второму био, стоящему чуть поодаль, а стальной «паук» подступил к окну и уставился на спящую девушку.
– Давай же, открывай свое брюхо, – проворчал нейромант.
Второй робот послушно распахнул грузовой отсек. И снова Громобой подивился, насколько проще ему дается управление этим био по сравнению с другими стальными тварями. Складывалось впечатление, что этот робот сам хотел, чтобы нейромант им верховодил.
«Ну еще бы…»
В грузовом отсеке био лежали различные инструменты, оружие, патроны и крупные свертки с провизией. Придирчиво изучив каждый сантиметр ржавой поверхности, Ермак пришел к выводу, что жену можно привязать к проушинам, на которых держались потрепанные дверные амортизаторы. Приятным сюрпризом стал моток крепкой веревки, который обнаружился среди прочего хлама. Теперь упомнить, откуда она здесь взялась, было практически невозможно.
«А не наплевать ли мне?..»
Встреча с Ермаком окрылила Громобоя, заставила его действовать активней и веселей. Вытащив моток веревки, бородач начал вязать узлы и в какой-то момент поймал себя на том, что непринужденно насвистывает под нос.
«Не рано ли ты расслабился? – тут же одернул себя Громобой. – Жизнь Бо все еще в опасности вообще-то!»
Но радостное предвкушение не оставило нейроманта. Слишком много он переживал в последнее время, чтобы вот так запросто снова вогнать себя в депрессию. Продолжая насвистывать, Громобой покончил с веревкой и пошел обратно в дом, чтобы вынести оттуда Бо, но на полпути остановился. Медленно, будто боясь спугнуть, нейромант оглянулся через плечо и с улыбкой сказал:
– Кажется, все становится на свои места, Щелкун. Сейчас спасем Бо и будем опять путешествовать вместе.
И верный «Рекс», который дождался хозяина, закивал головой – не по приказу нейроманта, а по собственной воле.
Он тоже безумно соскучился по Громобою и Бо.
* * *
Чем ближе отряд Ермака подходил к обители Чёрного Целителя, тем быстрей стучало сердце наемника. Сколько раз он наведывался сюда, сколько раз звал странного лекаря и сколько раз уходил ни с чем…
Но сегодня все было иначе. Сегодняшний Ермак, в отличие от вчерашнего, знал, как привлечь внимание отшельника, который даровал жизнь тем, кто умел правильно к нему обратиться.
«И принести нужную жертву».
Ермак невольно поежился, представив себе грядущий ритуал. Отчего-то казалось диким, что тот, кто лечит, требует убивать во имя смерти. С другой стороны, кто знает, по каким принципам работает Чёрное поле? Ермак с детства усвоил, что за все в этом мире надо платить, что каждая вещь имеет свою цену. И уж точно ее имеет жизнь.
