– Соболезную твоей утрате, – вдруг сказал женский голос.
Скосив глаза, Ермак увидел, что к его кровати подошла светловолосая красавица лет тридцати. Поначалу черноволосый воин ее не узнал, но, когда их взгляды встретились, беднягу осенила внезапная догадка.
– Бо?.. – оторопело выдавил Ермак.
Блондинка медленно кивнула.
– Он смог, – сказал Громобой, – Смог вернуть ее к жизни и даже прежнюю внешность восстановил. Честно говоря, я на такое и не рассчитывал. Спасибо тебе, Ермак. Без тебя бы ничего не получилось. Понимаю, это тебя сейчас не утешит…
– А почему… – торопливо прохрипел черноволосый воин, вдохновленный видом здоровой Бо. – Почему Глеба не вернули? Верните… он же может… Целитель…
Громобой с женой быстро обменялись взглядами, и нейромант со вздохом произнес:
– Мы пытались, Ермак. Клянусь, пытались. Но Черный Целитель сказал, что существо, попавшее в это Поле смерти, уже нельзя вернуть к жизни. Если бы Глеб погиб в бою, как Бо, лекарь бы назвал цену и, получив свое, вернул бы его к жизни… но твой сын погиб не в бою. Поэтому… никак.
Каждое слово Громобоя походило на гвоздь, забиваемый в крышку гроба с робкими надеждами Ермака. Глядя на бородача глазами, полными слез, черноволосый наемник беззвучно шевелил губами. Он хотел задавать новые и новые вопросы, но не знал, какие именно. Все мысли Ермака перемешались друг с другом, словно разноцветные кусочки пластилина, и стали одной невнятной серой массой.
Бо опустила голову, пряча лицо, но черноволосый наемник успел увидеть, как две слезинки, сорвавшись, полетели к полу. Василиса продолжала плакать, никого не стесняясь. Один Громобой более- менее держался, хотя его губы тоже едва заметно подрагивали.
– И что же мне теперь делать? – не удержавшись, робко спросил Ермак.
– Мы с Бо хотели предложить тебе отправиться с нами, – прочистив горло, сказал Громобой. – Ты – хороший человек и опытный боец, и мы с радостью примем тебя в наш отряд.
– Но ты можешь остаться здесь, – тут же торопливо добавила Василиса.
– Где? – не понял Ермак.
– В Доме Культа, – пояснила девушка. – Точней, Культа-то уже и нет, ведь поклоняться больше некому… но Дом-то остался! И Благомир тут, и Алексей… Марфу с Димой жалко. Но мы переживем. И мы очень хотим, чтобы ты жил здесь, с нами!
Она сжала его руку и добавила:
– Я очень хочу.
Ермак посмотрел на нее, потом на Громобоя и Бо. Он не знал, как реагировать на их слова. Весть о гибели Глеба крутилась в голове, не позволяя собрать мысли в кучу, однако его новым друзьям удалось немного смягчить боль.
– Спасибо, – тихо сказал Ермак. – Но я пока… пока не знаю, чего хочу… и хочу ли вообще.
– А мы и не торопим, – пожал плечами нейромант. – Щелкуну надо броню поправить, да и Рухляди с Горынычем досталось… Просто имей в виду: если что, мы – рядом.
– Все мы, – добавила Бо, с теплом глядя на черноволосого наемника.
Василиса снова прильнула к Ермаку, и он, скосив глаза в ее сторону, шумно выдохнул.
Тяжело свыкнуться с утратой сына, безумно тяжело.
Но все же подобную трагедию несколько проще пережить, когда у тебя есть верные друзья.
«Покойся с миром, любимый сын… Надеюсь, ты наконец-то снова встретился с мамой».
* * *
Где-то в Чертанове есть полуразрушенный фонтан, со времен Последней войны накрытый сверху темной полусферой Поля смерти.
Рядом с этим Полем с недавних пор находится гора из побитых серых камней. Издали может показаться, что перед вами обычная груда корявых глыб, каких множество по всему миру, истерзанному человеческим эгоизмом.
Но если приглядеться, можно увидеть, что на самом крупном камне нацарапано:
«Покойся с миром, Глеб. Знай: твоя жертва была не напрасна. Г. и Б.».
