Стоя перед обломками Берлинской стены, Надя не могла представить себе разделенный надвое город. Ее родители мало рассказывали о печальном прошлом и всегда говорили, что она должна смотреть только вперед. 22-летняя девушка заканчивает языковой семестр в Берлине и сейчас наслаждается лыжным отпуском в австрийском Нассфельде. Возбужденная после удачного спуска с горы, она сидит в альпийской хижине, лыжные очки на лбу, и пьет кофе. Тренер по лыжам пытается с ней флиртовать: а что у тебя дома не так, как у нас? Надя охотно делится своими впечатлениями. Молодые люди хотят получить от жизни больше, чем их родители, и самостоятельно планировать свое будущее. Девушки мечтают стать моделями, а парни ненавидят офисную работу и устремляются в экономику. Но не всем же быть менеджерами или адвокатами. «У меня нет воспоминаний о коммунизме, — говорит она, — я насквозь европейский человек». Надя смеется над рассказами своей, старше ее на 20 лет, сестры Инги, которая сразу после распада Советского Союза, как многие другие красавицы, поймала в свои сети мужа-иностранца. Она переехала в Германию, прекрасно зная, что уже через три года получит там постоянное место жительства. Ее супруг был озадачен, когда брак неожиданно распался, и после развода ему пришлось финансировать существование своей безработной, но ставшей очень требовательной жены, хотя та уже давно завела любовника. Тогда ходила молва, что перед женщинами с Востока невозможно устоять, потому что на Западе не осталось красавиц. В средние века якобы всех красивых женщин, как ведьм, сожгли на костре, и их гены безвозвратно утерялись. Сегодня Восток и Запад проявляют большее уважение друг к другу. Концерты рок-музыки, кинопремьеры, бутики, которые Надя посещает в России, ничем не хуже берлинских. Однако Наде нравится одежда, подчеркивающая ее женственность. Для ее бойфренда важны символы статуса, такие как дорогие часы и машины. Оба не испытывают страха перед государственной властью времен СССР. Они больше не чувствуют себя собственностью системы, имеют загранпаспорта и знают, что если на их родине снова произойдет крах, смогут эмигрировать за границу.
Двадцать лет назад Боря еще сидел в подвале под неусыпной охраной кучи телохранителей. Своим заместителем ему пришлось назначить шефа службы безопасности, генерала КГБ, и платить ему повышенную зарплату. За это последний охранял Борю от шантажистов и избавлял от неприятных конкурентов. Борис всегда мечтал заниматься бизнесом, еще в юности в общественных туалетах он воровал у иностранных туристов джинсы, которые потом продавал в провинции. После перестройки он принудил одного своего должника заключить европейское страхование жизни и совершить самоубийство. Боря же получил страховую сумму. Позже один из родственников подсобил ему в получении «стратегической» должности в Министерстве финансов. Боря быстро освоил науку, как можно ловко присваивать государственные деньги, выделенные под заказы местной промышленности. «Распиливание бюджета» — так назывался национальный спорт, которым он занялся. Сейчас у власти Путин, и Боре приходится договариваться с его свитой из спецслужб, к сожалению, платить огромные взятки, чтобы остаться невредимым. Но Боря охотно служит власти. Между тем олигарх зарабатывает на доходном нефтяном экспорте миллиарды рублей, не пошевелив для этого ни единым пальцем, и наслаждается жизнью рантье. Его никто не заставляет инвестировать деньги в модернизацию своего производства. Боря решительный противник иностранной конкуренции, бьющие нефтяные фонтаны принадлежат его соотечественникам. В ВТО его стране делать нечего. Аксиома «конкуренция укрепляет бизнес» для Бориса пустой звук, его тезис звучит так: «The winner takes it all» (Победитель получает все). К меценатству этот человек глух. Когда его попросили пожертвовать деньги на молодежный лагерь, он резко возразил: «Если вы все такие умные, почему же тогда такие бедные?» Впрочем, если его в качестве спонсора спортивного праздника приглашает Кремль, он встает навытяжку. Своей фирмой Боря руководит, как патриарх, личная инициатива наказуема, его персонал ведет себя отчужденно и агрессивно. Он запретил создание производственного совета — все равно профсоюзы в России ни на что не влияют. Несовершенное трудовое право в спорных случаях оказывается на стороне работодателя. Боря почти не платит налогов с оборота, в Москве он владеет крупными финансовыми «отмывочными центрами» — модными бутиками, в которые из-за безумных цен никто не решается зайти.
40-летний Александр — владелец успешной строительной фирмы в уральском городе. В 1999 году из идеалистических соображений он решил пойти в политику и присоединился к многообещающей народной партии «Единая Россия». Как и многие его коллеги из правительства, поменявшие директорские посты на предприятиях на должности публичных политиков, он переписал свою фирму на жену. «Я стал политиком, потому что верю в Россию», — заверяет он. У страны сейчас появился уникальный шанс переструктурировать свою экономику под современные стандарты, так как благодаря завидному золотому дождю от экспортных сделок Россия в финансовом плане обеспечена лучше, чем какая-либо другая страна мира. Основной её задачей является создание среднего класса. Но это возможно только при одновременной политической стабильности. На сегодняшний момент в стране незначительный протестный потенциал, жизненный уровень быстро растет, по крайней мере, для 80 % населения. Но относительная удовлетворенность все же не является для правительства «вольной грамотой», позволяющей затягивать реформы. Государственный монополизм необходим, чтобы поддержать экономические отрасли, в которые еще не инвестирует средства молодая частная экономика. В качестве примера Александр приводит нанотехнологии и авиапромышленность. Абсолютный приоритет нужно отдать социальным программам. Александр знает все о строительстве жилья. Микрорайоны дешевых панельных домов больше не в чести, говорит он. «Мы концентрируемся на строительстве экологического жилья, хотя в этой области еше нужно сломить сопротивление многих консервативно мыслящих губернаторов». Для них на первом месте постоянно стоят интересы государственной власти, о службе народу они никогда ничего не слышали. К достижениям Путина Александр причисляет предотвращение безработицы в России. В отличие от ЕС, в его стране достигнута практически полная занятость населения. Новый общественный договор он объясняет таким образом: правительство делится с населением доходами от энергетических сделок, а взамен на это люди соглашаются на временное ограничение прав и свобод. После интенсивного обмена мнениями Александр прощается и снова летит в свой избирательный округ. Его партия должна бороться за голоса избирателей.
Олег поглаживает свою длинную бороду, к которой прилипли остатки еды. Вообще говоря, старый российский обычай — по ночам сидеть с друзьями на кухне и дискутировать о смысле жизни — умер вместе с распадом Советского Союза. Раньше русские пили много водки, сегодня же, особенно в секторе частного предпринимательства, требуется большая личная ответственность. Гудящая после пьяной ночи голова может быстро повлиять на зарплату. Олег как раз приступил к офицерской службе, когда произошел развал Советского Союза. В 1992 году НАТО устраивало первые информационные семинары в Москве, куда Олег был приглашен. В полной растерянности он слушал выступление одного западного эксперта о том, что НАТО в рамках своего партнерства с постсоветскими странами хочет разместить свои военные базы на Южном Кавказе и на полуострове Крым. «Тогда разразится Третья мировая война!» — в бешенстве закричал он и, кипя от негодования, покинул помещение. Сегодня, отмечая свой 50-й день рождения, Олег на своей кухне под водку и обильные закуски ругает Запад. Планы расширения НАТО на восток задевают его национальную гордость. Собравшиеся за кухонным столом убеждены: финансовый кризис разорил заклятого врага — Америку и приблизил ЕС к развалу. Так же как Запад торжествовал по поводу распада Советского Союза, Россия будет злорадствовать по поводу краха Запада. Русские открыты по отношению к немцам, — заявляет Олег и наполняет свою тарелку солеными огурцами, маринованными грибами и салатом из свеклы. Но на азиатов и африканцев русские смотрят сверху вниз. Россия считает себя высокоразвитой культурной европейской страной и хочет отчетливо отмежеваться от остальных континентов. Поэтому русские придают большое значение тому, что другие западные культурные нации относятся к ним с уважением. Мужская компания кивает, соглашаясь. Чья-то дрожащая рука подливает водку в опустевшие стаканы. Получать уроки демократии от Запада для России совершенно неприемлемо. По этой причине западные партии на парламентских выборах не могут перешагнуть через семипроцентный барьер[20].
