– Да все равно. Мы пришли, – сказал Дженнингс, распахнул калитку в сад и смело пошел по тропинке к молчаливому дому. Полицейские по тихому приказу Твайнинга оцепили дом, чтобы взять любого фальшивомонетчика, который попытается сбежать. Затем детектив позвонил. Несколько минут ответа не было. Он позвонил еще раз.
Одно окно осторожно открылось, и оттуда показалась голова миссис Пилл в огромном ночном чепце с оборочками.
– Это ты, Томас? Приперся в ночи, пьяница окаянный, бездельник, да еще будишь меня!
– У меня весточка от вашего мужа, миссис Барнс, – сказал Дженнингс, знаком приказывая Твайнингу спрятаться. – Откройте дверь, и я расскажу вам, что случилось.
– О, Господи! Томас помер? – возопила миссис Барнс, бывшая Пилл. – Подойдите к двери коттеджа.
– Нет, вы эту откройте, – сказал Дженнингс, у которого были свои причины воспользоваться именно этим входом. – Вы меня знаете…
– Мистер Дженнингс, вы же разбирали убийство моей бедной, доброй покойной хозяйки. Да уж конечно я вас знаю, сэр, и раз вы полицейский, так меня прям дрожь пробирает от мысли, что Томаса упекли за пьянку. Минуточку, сэр, наброшу юбку да шаль. Как хорошо, что вы пришли, сэр.
Когда окно закрылось, Дженнингс наклонился к инспектору, присевшему по другую сторону ступеней.
– Эта женщина ни при чем, – прошептал он. – Она ничего не знает, разве что не так быстро нас впустит.
– Это может быть отговорка, Дженнингс. Она могла пойти предупредить шайку.
– Не думаю, – резко ответил детектив. – Я уверен, что миссис Барнс даже не знает, что ее муж состоит в шайке. Но даже если вы правы и она их и предупредит, это уже не важно. Дом окружен, и если кто-то из банды попытается сбежать, его возьмут.
– Это если нет другого выхода из недостроенного дома, – пробормотал Твайнинг, который хотел оставить последнее слово за собой.
Миссис Барнс появилась в дверях в ярко-красной юбке, белой шерстяной шали и все том же чепце. Ноги ее были в теплых домашних туфлях, а в руке она держала свечу.
– Как мило с вашей стороны, сэр, что вы пришли сказать мне, что Томас в кутузке, этот…
– В доме поговорим, – сказал детектив, протискиваясь мимо нее. – Вы не будете возражать, если мой друг войдет со мной?
Миссис Барнс чуть не упала, увидев второго человека, особенно когда заметила форму.
– Это ж не меньше как убийство! – взвыла она, чуть не роняя свечу от страха. – Боже мой! Не говорите мне, сэр, что Томас кого-то убил!
– Отведите нас вниз в гостиную, и мы все вам расскажем, миссис Барнс.
– Не могу, сэр, мистер Клэнси вот-вот вернется.
– Разве он не дома?
– Да что вы, мистер Дженнингс, он любит выезжать, он же не старик. Что ж ему не поразвлечься? Лучшего жильца и не сыщешь. Хотя он тут живет всего недельку, от него никакого беспокойства, у него свой ключ есть.
– Я хотел бы повидаться и с мистером Клэнси, – нетерпеливо сказал Дженнингс, в то время как Твайнинг включал электрический свет в коридоре. – Проводите нас вниз.
Женщина снова начала было возражать, но по суровым лицам гостей поняла, что лучше будет повиноваться. Она спустилась вниз со свечой, включила свет. В комнате она остановилась и обернулась к детективу.
– Так вы скажете, что стряслось, сэр? – спросила она. – Томас дурень, но мы только что поженились, и я не хочу, чтобы с ним что-то приключилось, хоть он и слишком дружен с бутылкой.
– Когда Томас ушел?
– В восемь, а мистер Клэнси в девять, хотя у мистера Клэнси есть ключ и он не будит меня, когда приходит, не то что Томас.
– Ага! – Дженнингс искоса глянул на инспектора. – Значит, ваш муж часто уходит?
– Да, сэр. Три раза в неделю. Я пыталась отвадить его от этих привычек, но он меня не слушает. Жаль, что я не осталась Пилл, – плаксиво простонала миссис Барнс, вытирая глаза. – А если Томас сел за пьянку и надо его под расписку выпустить…
– Я не знаю, пьян ваш муж или трезв, – перебил ее Дженнингс. – У нас тут другое дело. Скажите мне, мисс Барнс, вы не знаете, не было ли у мисс Лоах тайного входа в комнату?
– Господь с вами, сэр! – воскликнула она, удивленно озираясь по сторонам. – Да зачем он ей, скажите на милость?
– Мебель странно расставлена, – сказал Твайнинг.
Действительно: стулья, столы и софа располагались вдоль стен по обе стороны комнаты, оставляя середину пустой. Пол был застелен турецким ковром, но только в середине, по краям он оставался открытым. Миссис Барнс объяснила:
– Мисс Лоах любила расставлять все именно так на ночь, она была опрятная. Она считала, что если оставить полоску пола не закрытой ковром, то служанке, то есть Джеральдине, будет куда смести пыль и убрать ее как следует. У мистера Клэнси такие же причуды, хотя он и мужчина, но опрятный.
– Странно, что мистер Клэнси так любит опрятность, – сухо сказал Дженнингс. – Этого никак не скажешь по его одежде. А сейчас, миссис Барнс, идите-ка спать.
– И вас тут оставить? – визгливо возразила кухарка. – А что мистер Клэнси скажет? Он человек порядочный!
– Отлично, оставайтесь здесь. Отойдите в сторону, Твайнинг, и вы, миссис Барнс. Оба становитесь на пол у стены.
Миссис Барнс, весьма удивленная, сделала как ей сказали и взвизгнула, когда пол начал двигаться. Дженнингс, нажимавший на кнопку в конце комнаты, остановился.
– Отведите ее наверх, Твайнинг. Она всю шайку всполошит!
– Кого? – воскликнула кухарка, вырываясь из рук инспектора. – Вы что хотите сказать? Стыдно… стыдно, я старая беззащитная женщина! На помощь!
Но на ее призыв никто не отозвался. Твайнинг оттащил ее наверх и вызвал одного из своих полицейских. Через пару минут миссис Барнс была прочно заперта в собственной спальне в коттедже и оставлена наедине с собственными страхами. Бедняжка, будучи в полном неведении, не понимала причины полуночного визита и таинственного движения пола. На ее памяти такого никогда не случалось.
Твайнинг спустился вниз с шестью полицейскими, оставив остальных охранять выходы из дома и сада. Он остановился в дверях гостиной. Под его ногами зияла пропасть с уходящими вниз ступенями. Вся центральная часть пола ушла в противоположную от камина стену, грубые ступени уводили вниз в подобие коридора, тянувшегося в направлении недостроенного дома.
– Вот и вход, – сказал Дженнингс. – Его открывает кнопка, скрытая в стене. Теперь вы понимаете, почему края пола оставались открытыми – ковер исчез. Но не будем терять время, – он легко спрыгнул вниз. – За мной, быстрее!
– Поскольку преимущество не у нас, готовим стволы, – сказал инспектор, и полицейские достали револьверы. Они нырнули вниз следом за бестрепетным Дженнингсом.
Он крался по узкому проходу – коридор несколько ярдов шел прямо, потом резко сворачивал направо. Пол некоторое время шел под уклон и заканчивался у тяжелой деревянной двери. Дженнингс подумал, что она может быть заперта, и ощутил укол разочарования. Но она оказалась просто закрыта. Видимо, фальшивомонетчики были так уверены в своей безопасности, что даже не удосужились запереть дверь. Детектив тихонько приоткрыл ее и вместе со всем отрядом проник внутрь. Он держал револьвер в правой руке, готовый к неприятностям. В коридоре было очень темно, но поскольку он был узким, они легко продвигались вперед. Через некоторое время после двери коридор раздваивался, и Дженнингс уперся прямо в противоположную стену. Недоумевая, в чем дело, он зажег спичку, и голубоватый свет показал два коридора – один уходил влево, другой вправо. Пока детектив решал, куда идти, темноту внезапно рассеяли лучи ламп. Их было около десятка по стенам прохода. В дальнем конце наклонного коридора возникла фигура мужчины. Он вскрикнул, когда увидел фигуры полицейских, и тут же исчез. Нельзя было терять ни секунды. Дженнингс с криком бросился вперед. Когда он был уже в конце коридора, раздался выстрел, и его плечо словно пронзил раскаленный прут. Однако рана не остановила его.
