Лицо Грэнби оставалось непроницаемым, но его друзья догадывались, о чем он сейчас думал. Почти все мужчины, находящиеся в гостиной, испытали на себе беспощадные нападки герцога Морленда. Граф выразительно взглянул на жену и направился к двери. Оказавшись наедине с герцогом, он спросил:
– Милорд, мне придется получить по заслугам, не так ли?
– Не думаю, что тебя ждет нечто ужасное, – ответил герцог. – Тебе придется принести немало извинений. И начать следует с леди Форбс-Хаммонд. Сегодня утром она требовала, чтобы ей принесли твою голову на блюде.
– Уверен, что так и было.
– Она уверяла, что ты все испортил.
– Как мне кажется, венчание всегда остается венчанием. Кэтрин моя жена, и скоро у меня появится наследник.
– Фелисити уверяла, что торопиться нет необходимости.
– Ее и нет. Вернее... не было.
Они прошли в небольшой холл, и герцог, усевшись в кресло, проговорил:
– Так почему же ты это сделал?
– Я не хотел, чтобы у Кэтрин появилась возможность расторгнуть помолвку, – ответил Грэнби. – У нее были некоторые сомнения...
– Сомнения?
– Совершенно верно, милорд. Видите ли, ее подруги недавно вышли замуж и обнаружили, что их мечты о семейном счастье не сбылись. Кэтрин боялась замужества. Более того, была решительно настроена против брака. Разумеется, мне удалось ее уговорить, но все же...
– А сейчас она не сожалеет?
– Нет, не сожалеет, – ответил Грэнби. «Но что случится после того, как она придет в себя?» – добавил он мысленно.
Герцог немного помолчал, потом спросил:
– Что за человек ее отец? Я никогда с ним не встречался, но Фелисити о нем очень хорошо отзывается.
– Сэр Хардвик и мне очень нравится. И он сразу же дал согласие на помолвку. С его стороны я не жду упреков.
– Но все произошло... довольно необычно, согласись.
– Этого требовали обстоятельства, милорд. Кэтрин настолько же упряма, насколько и красива. Ведь я же вам все объяснил...
– Я бы посоветовал отправить письмо ее отцу до того, как ему напишет Фелисити.
– Прекрасная мысль, – согласился Грэнби. – Я собираюсь вернуться в Фоксли после регаты. Уверен, что Кэтрин там понравится и она сразу же успокоится.
– А ты тоже успокоишься? Насколько я понимаю, сегодня сюда прибывает леди Олдершоу.
– Значит, вы и о ней знаете? – пробурчал Грэнби. – Похоже, вы все обо мне знаете.
Герцог едва заметно улыбнулся.
– Я пообещал твоему отцу, что присмотрю за тобой.
– Но теперь, когда я женился и готов создать семью, вашему надзору придет конец, не так ли?
– Вероятно, – кивнул герцог. – Можешь сказать Ратбоуну, что тебя должным образом наказали. Не хочу, чтобы он решил, что к старости я стал сентиментальным.
– Не волнуйтесь, милорд, сегодня вечером я буду сидеть за столом, подложив под себя подушку. Это произведет на него должное впечатление.
– Говоря по правде, в данный момент меня больше всего волнует не Ратбоун. Я беспокоюсь за Акермана.
– Но почему?
– У меня такое чувство, что он... отдаляется. Хотя это не совсем верное слово. Он когда-нибудь делился с тобой своими планами? Рассказывал... о сокровенном?
– Нет. Может быть, стоит деликатно расспросить его?
Герцог покачал головой:
– Лучше не надо. Он уравновешенный мальчик. Просто у меня сложилось такое впечатление. Уверен, что Акерман сам справится со всеми трудностями, а если нет, то он знает, к кому обратиться за помощью.
Кэтрин не терпелось вернуться в свою комнату, смежную со спальней Фелисити, не терпелось насладиться горячей ванной и столь необходимым ей сном. Но ее ждал еще один сюрприз.
Поднявшись по лестнице, Кэтрин увидела Мэри – камеристка тети Фелисити руководила перемещением багажа Кэтрин в комнату, расположенную в другом крыле особняка.
– А, вы здесь, мисс... То есть я хотела сказать... миледи, – пробормотала служанка. – У нас тут с утра переполох. Если вы пойдете со мной, я покажу вам дорогу в покои графа.
Кэтрин пошла следом за Мэри, но остановилась по пути, чтобы рассмотреть несколько фамильных портретов. Внезапно за спиной ее раздался детский голосок:
– Это мой прапрадедушка.
Кэтрин обернулась и увидела девочку лет десяти, стоявшую на пороге комнаты.
– Меня зовут Кэтрин, – сообщила девочка. Она улыбнулась и присела в реверансе. На ней было платье цвета лаванды с белыми оборками. – Вы, наверное, леди Грэнби. Я слышала, как про вас говорили сегодня утром. Конечно, я не должна этого знать, но никак не могу избавиться от привычки подслушивать.
– Правда? – Кэтрин тоже улыбнулась. – Тогда ты должна знать и то, что между нами есть кое-что общее. Наши имена. Меня тоже зовут Кэтрин.
– Вам ваше имя нравится? Мне – нет. Я бы очень хотела, чтобы у меня было более красивое имя. Например, Далсима или Саретта. А лучше всего – Лорин. Как вы думаете?
– Мне нравится быть Кэтрин.
– Вы очень красивая. Маршалл сказал, что именно поэтому Грэнби ведет себя как осел.
Кэтрин засмеялась.
– Я поделюсь с тобой секретом, – сказала она, подходя поближе и наклоняясь к девочке так, чтобы их никто не услышал. – Время от времени почти все мужчины становятся похожими на этих животных.
Маленькая Кэтрин захихикала.
– Вы мне нравитесь. И Эвелин, жене Маршалла, тоже. Мне велели называть ее леди Уолтем, когда я говорю с каким-нибудь чужим человеком, но лорд Грэнби – почти член нашей семьи, он лучший друг Маршалла. Значит, и вы нам тоже не чужая. У Эвелин скоро появится ребеночек.
– Да, я знаю. Ты хочешь стать тетей?
– О, конечно. Тогда я уже не буду самой маленькой в доме, и все перестанут относиться ко мне как к ребенку. – Девочка покосилась на Мэри, ожидавшую Кэтрин. – Вам нужно устраиваться в новой комнате, а я вас задерживаю, верно? Мы сможем опять поговорить за обедом.
– С удовольствием, – кивнула Кэтрин.
– Вам нравятся морские раковины? Мы можем погулять по берегу и поискать их. У меня есть кусочек стекла, найденный в море. Он синего цвета и очень красивый.
– Очень хотелось бы на него посмотреть.
– Тогда до свидания. – Девочка шагнула в комнату, но не закрыла дверь. Внимательно посмотрев на Кэтрин, она вдруг сказала: – Лорд Грэнби очень порядочный человек. Я уверена, что вы будете для него хорошей женой.
– Постараюсь, – ответила Кэтрин.
