Ну да, в песенке ведь есть строчка, где кого-то угощают горячим чаем, а кого-то — кусочком пирога.
На кусочки режь скорее, раз и два и шесть,
А кой-кому горяченького надо бы поесть.
— Это что имеется в виду? — спросил он.
— Имеется в виду, что кого-то порубают на кусочки, — сказала Люкса. — А еще — когда город раньше бывал в осаде — мы лили с его стен раскаленное масло на наших врагов.
Она произнесла это без всякого выражения, в ее голосе не было ни страха, ни волнения.
А вот Грегор почувствовал и то и другое.
— Интересно, когда они нападут? — задумчиво произнес Говард.
— Кто-то должен немедленно лететь в Регалию и предупредить об опасности, — заволновалась Найк.
— Я точно не полечу, да и вряд ли кто-то будет рад меня там видеть. Нет уж, я останусь здесь, — заявил Живоглот.
— И что ты будешь делать? — спросил Грегор. У Живоглота всегда был какой-то план.
— Эти зубастики… которых мы сегодня видели… они только часть тех, кого крысы согнали с насиженных мест. Остальные, возможно, живы. Я подумал… не исключено, что они смогут объединиться в армию. Неплохую, между прочим, армию.
— С тобой во главе? — осведомилась Люкса. — Они за тобой не пойдут.
— Пойдут. Если ваше высочество будет со мной — пойдут, — сказал Живоглот. — Вместе мы сможем мобилизовать и организовать их.
— Я и одна могу это сделать. Но тебе-то это зачем? — недоумевала Люкса.
— Не задавай лишних вопросов. Да или нет? — спросил Живоглот нетерпеливо.
Люксе для принятия решения не понадобилось времени на раздумья:
— Да, — сказала она. — Говард, ты идешь?
— Разумеется, кузина, разве я могу тебе отказать? — заявил Говард. — Картик тоже, наверно, захочет к нам присоединиться.
— Он слишком слаб, — возразил Живоглот. — А вот мы… вы двое на летучих мышах, я на земле — мы в состоянии помочь им.
— Я уверена, они поверят и пойдут за мной, если только мы сможем приблизиться, и они услышат мой голос, — сказал Люкса.
— Я позабочусь об этом, — пообещал Живоглот. — Давай, объявляй четырехчасовой привал — а после сразу и приступим.
У Грегора возникло неприятное чувство — будто он вдруг стал невидимкой: его в этих планах вообще никто не учитывал.
— Я буду готов через четыре часа, — сказал он.
— Нет! — услышал он сразу с двух сторон: Живоглот и Люкса произнесли это слово хором.
— Что?! — изумился Грегор.
— Нет, парень, ты не идешь. Ты доставишь щенков обратно в Регалию, — ответил Живоглот.
ГЛАВА 26
— Ничего подобного! — воскликнул Грегор. — Я иду с вами!
— Ты не можешь! — Взгляд Люксы метался из стороны в сторону, словно она искала причину. — А как же Босоножка и Газард?!
— Ну, я не знаю… можно… Говард, ты можешь доставить их обратно! — обратился он к Говарду.
Живоглот, Говард и Люкса обменялись мимолетным взглядом. И тут Грегора осенило.
Они не хотят, чтобы он шел с ними. Они помнят о том, как он опозорился тогда с Умняшкой, и уверены, что он облажается точно так же и в следующий раз.
— Вы считаете, что я не могу сражаться, — сказал он резко. — Что ж, отлично. Может, я и дал маху, когда потерял фонарик, но здесь ведь не так темно, от всех этих вулканов и прочего… И я думаю, что стоит вспомнить, что в других боях я был не так уж плох, и вообще…
— Дело не в этом, Грегор, — прервал его Говард. — Все знают, что ты умеешь сражаться. Гораздо лучше, чем я, если честно.
— Тогда в чем же дело?! Ты все еще злишься на меня, да? Поэтому? — допытывался он у Люксы.
— Нет, не злюсь, — ответила она.
— И?
— Да почему бы просто не рассказать ему?! — не выдержал Говард.
— Не рассказать что? — Грегор уже начал заводиться.
— А вот что: ты должен лететь в Регалию. Теперь, когда началась война, ты не сможешь помочь нам без своего меча, — сказал Живоглот.
Рука Грегора непроизвольно потянулась к ножнам, притороченным к поясу штанов, а пальцы коснулись рукояти:
— У меня есть меч! Вот он!
— Это не тот меч, Грегор. Тебе нужен твой меч. — Глаза Живоглота сузились. — Ведь ты не его потерял тогда в туннеле, правда? Когда сражался с Умняшкой?
— Чего? — Грегор совсем растерялся. — А, тот. Ну да, я его потерял — бросил за спину, в крыс. И что? Таких мечей, как этот, сотни!
— Нет, Грегор. Он говорит о том мече, что дал тебе Викус. О мече Сандвича, — тихо промолвил Говард.
— Ах, этот! — выдохнул Грегор.
Да, Викус и правда пытался как-то вручить ему прекрасный, инкрустированный драгоценными камнями меч, который когда-то принадлежал самому Сандвичу, но Грегор отказался его принять. Хотя и знал, где тот находится: в музее, где ему и было самое место. Меч лежал там на полке, завернутый в шелковую тряпку — в том виде, в котором Викус и собирался передать его Грегору.
Впервые Грегор задумался, уж не отправился ли меч в музей именно затем, чтобы все вокруг думали, что он теперь у него, у Грегора.
— Так он вообще-то не мой, — возразил Грегор.
— Да нет, твой. Об этом и говорится в пророчестве, о котором я тебе рассказывал. Об убийстве Мортоса. В «Пророчестве времени», — напомнил Живоглот.
— Там говорится, что мне нужен меч Сандвича? — засомневался Грегор.
— Помимо всего прочего. Я надеялся, что Викус хотя бы даст тебе понять, насколько важен этот меч. Что он принадлежит тебе по праву, — сказал Живоглот. — Скажет, что мы верим, что этот меч твой. Он говорил с тобой когда-либо об этом?
— Нет, — покачал головой Грегор. — Он очень обрадовался, когда я не взял его.
— Ваш дедушка, однако, оптимист, — скептически бросил Живоглот Люксе и Говарду.
— Да уж. Если его послушать — нам нужно как можно больше времени проводить на поле, и все будет хорошо, — мрачно ответила Люкса.
Живоглот с ухмылкой сказал:
— Вот как?
— Да. Знаешь, что он сказал, когда мы оказались в плену у пауков? Он сказал, что думал, что все будет иначе — ведь он достиг с ними определенных соглашений, — ответила Люкса. — Мне было одиннадцать, и я и то понимала, как это глупо!
Живоглот скривился в улыбке:
— А может, он был прав.
— Да нас чуть не убили! — воскликнула Люкса.
— Вообще-то нас бы непременно убили, если бы не твой дед, — вмешался Грегор, неожиданно для себя бросаясь на защиту Викуса. — Пауки собирались убить меня, пока я не произнес его имя!
