– Да.
– Это ваш револьвер?
– Мистер Мейсон, – сказал свидетель, – ваш вопрос ставитменя в весьма затруднительное положение. Я не хочу давать показаний, которыемогут повредить моей жене, и…
– Тем не менее, – ответил Мейсон, – я хочу, чтобы выответили, невзирая на то, удобный это вопрос или нет.
– Ну… я… да, это мой револьвер. Я заказал его и послал своюсекретаршу его выкупить. Вот почему мое имя в регистре записано не моимпочерком.
– Хорошо, теперь следующее. Ваше знакомство с миссис Клаффинсостоялось на чисто деловой почве, не так ли?
– Что вы хотите этим сказать?
– Вы виделись с ней достаточно часто?
– У нее были проблемы с недвижимостью, поэтому…
– Отвечайте на вопрос. Как часто вы с ней виделись?
– Достаточно часто.
– Она жила в одиночестве в доме, расположенном к северу отучастка земли, принадлежащего «Силван Глэйд Девелопмент Компани»?
– Да.
– Приятный такой домик?
– Да.
– Обсуждали ли вы с ней когда-нибудь вопросы ее личнойбезопасности, ведь она жила на отшибе, вдалеке от всех?
– Возражаю против вопроса как несущественного и неотносящегося к делу: речь идет не о фактах, а об устных заявлениях, – сказалГамильтон Бергер.
– Протест поддержан, – постановил судья Сидгвик.
– Давали ли вы миссис Клаффин уроки стрельбы из револьвера?– изменил формулировку вопроса Мейсон.
– Да.
– Какой револьвер вы при этом использовали?
– Один из своих.
– Из вашей коллекции?
– Да.
– Давали ли вы Рокси Клаффин когда-нибудь какой-нибудьревольвер из вашей коллекции, чтобы она могла при случае защитить себя?
– Протестую! Вопрос несущественный, не относящийся к делу, –сказал прокурор.
– Протест отклоняется, – заявил судья: в его голосе внезапнои явственно прорезался интерес к происходящему.
– Отвечайте на вопрос, – настаивал Мейсон.
– Я… собственно… ну да, давал.
– Когда?
– Э-э… где-то в апреле.
– То есть за два месяца до убийства?
– Что-то вроде того.
– Оружие все еще у нее?
– Нет. Миссис Клаффин вернула его мне.
– Когда?
– Протестую против неверного ведения допроса, против несущественных,не относящихся к делу вопросов, – сказал Бергер.
Судья Сидгвик посмотрел на Мейсона, затем посмотрел наокружного прокурора. Что-то в лице адвоката заставило его поплотнее усесться всвоем кресле и сказать:
– Протест отклоняется. Отвечайте на вопрос.
Харлан сказал:
– Она вернула мне револьвер тридцатого мая. Сказала, чтобоится оружия больше, чем бродяг, к тому же так плохо стреляет, что все равнони в кого не сможет попасть.
– Это было тридцатого мая?
– Да.
– Что вы сделали с оружием?
– Вернул в свою коллекцию.
– Когда?
– В тот же день.
– Что это было за оружие?
– Револьвер системы «смит-и-вессон».
– Схожий с тем, который фигурирует в деле как вещественноедоказательство со стороны обвинения?
– Да, тот же тип. Я покупаю револьверы парами, и, когдасоревнуюсь с приятелями, у нас обоих однотипное оружие.
– Вы где-нибудь регистрируете номера ваших ружей иревольверов?
– Протестую против вопроса как против несущественного и неотносящегося к делу, – заявил Марвин Пирсон, судебный заседатель. – Спозволения суда, я должен указать на то, что защита в своих вопросах далекоотошла от сути дела.
– Протест отклоняется.
– Да, я записываю номера.
– Этот список при вас?
– Нет, конечно, нет.
Мейсон повернулся и поймал взгляд Пола Дрейка. Адвокат подалдетективу сигнал. После чего вновь повернулся к Энрайту Харлану и долгую минутумолча смотрел на него.
– Где вы храните свой арсенал, мистер Харлан? – спросил оннаконец.
– Винтовки и карабины я храню в специальных шкафчиках застеклом.
– А револьверы?
– Они лежат в запирающемся контейнере.
– В запирающемся?
– Да. Это специально сконструированный сейф.
– Этот сейф, или контейнер, всегда заперт?
– Да, сэр. Я тщательно слежу за этим. Там специальный замокс высокой степенью защиты. Его нельзя открыть отмычкой, да и взломать оченьтрудно. Есть только два ключа, подходящих к этому замку. Я всегда опасался, чтокакой-нибудь взломщик, проникнув в дом, похитит оружие и использует его впреступных целях. Поэтому все револьверы хранятся в этом встроенном в стенусейфе, замаскированном движущейся панелью.
– А ключа только два?
– Да.
– Один у вас?
– Да.
– У кого второй?
– Прошу прощения, – сказал судья Сидгвик. – Не отвечайте наэтот вопрос, мистер Харлан. Мистер Мейсон!
– Да, ваша честь.
– Происходит нечто странное.
– Да, ваша честь.
– Как совершенно верно указал окружной прокурор, обвинениене может вызвать этого свидетеля. Свидетель не может давать показаний противобвиняемой в этом деле без ее разрешения.
– Я знаком с законом, ваша честь.
– Следовательно, по всей видимости, определенныесвидетельства, способные повредить обвиняемой, могут быть получены только от этогосвидетеля, а получить их можете только вы.
– Да, ваша честь.
– Но вам поручена защита интересов обвиняемой. Суд долженследить за тем, чтобы ее права ни в коей мере не нарушались. В этом деле судвынужден напомнить вам о ваших профессиональных обязанностях.
– Да, ваша честь.
– И с учетом возникших обстоятельств и всего выше сказанноговы все-таки настаиваете на том, чтобы свидетель отвечал на ваш вопрос?
