тело рухнуло на пол – за ним стоял Виктор с белкой на плече. Следом за первым падали и умирали другие – их жизни забирали ангелы смерти – Вероника и Леонида.
Монотонное бормотание сектантов начало затихать. Король, до которого еще не успели добраться Видящая и Наемница, поднял голову и открыл глаза. Первым, кого он увидел, был Бон, сидящий на полу с Теоной на руках. Правитель Риата выхватил меч из ножен.
– Я же пообещал, что вы умрете вместе! – зло прошипел он, но на полпути дорогу ему преградила Леонида.
– Мы с тобой не закончили в прошлый раз, – крикнула женщина, скрещивая с королем клинки.
Оставшиеся в живых члены культа постепенно выходили из транса и окунались в жестокую реальность. Кто-то, видя поверженных стражников и мертвые тела, укрытые черными плащами, не предпринимал попыток сопротивления, однако другие, подобно королю, решили сражаться. Сморчок и Кепель перешли в стан сдавшихся. Виктор приказал им бросить оружие и оттеснил к стене.
События разворачивались стремительно, однако Бону казалось, что время остановилось: силы Теоны таяли, жизнь утекала из ее тела, и принц не мог понять, что ему делать. Когда он решился оторвать взгляд от бледной как полотно девушки, чтобы найти в толпе Веронику, то увидел, что на поле боя появился новый герой: возле полусгнившего гроба возвышалась огромная фигура. Божественный исполин. Зрячий жадно вдохнул воздух и расправил плечи.
Глава 18
6066 год эры Двух Великих
Все, что могла сделать Теона для своего спасения, – постараться не шевелиться. Малейшее движение причиняло нестерпимую боль. Тело, которое еще недавно ее не слушалось и ничего чувствовало, теперь разрывалось от огня, полыхавшего внутри. Холодные руки Бона гладили ее по лицу. Его тихий голос подрагивал:
– О́ни, я с тобой. Прости меня, О́ни. Это я во всем виноват. Я обещал защитить тебя… обещал… прости, О́ни. Только держись, прошу тебя. Леонида здесь, Вероника здесь и даже Виктор со своей бешеной белкой. Пожалуйста, О́ни, только не закрывай глаза.
Но ее не нужно было о таком просить, она не решалась даже моргнуть. Все, чего ей хотелось, – умереть, смотря в его прекрасные глаза цвета предгрозового неба. Он принес в ее жизнь столько радости и тепла, она должна была попытаться хотя бы на прощание сказать ему что-то важное.
Пересохшие губы разомкнулись с большим трудом:
– Бон, – ее голос уже был ближе к Великому Черному, чем к миру живых, – не вини себя ни в чем…
– О́ни, прекрати, не трать силы, прошу!
– Я люблю тебя, Бон. Я рада, что ты сейчас со мной, без тебя моя жизнь была бы пустой и бессмысленной. Спасибо за то, что ты в ней появился.
Бон прижался губами к ее лбу, больше не в силах сдержать слез. Он шептал что-то неразборчивое, удерживая ее в объятиях. Но когда он поднял голову, его тело напряглось, словно пружина. Принц смотрел куда-то в сторону, еще сильнее прижав девушку к себе.
Превозмогая боль, Теона проследила за его взглядом.
Рядом с ними стоял тот, кого Ткачиха совсем недавно видела лежащим в гробу. Но в полуистлевшем коробе были лишь кости, перемотанные и связанные рваными лоскутами, а сейчас посреди зала стоял гигант. Он был точно слеплен из мокрого песка, который осыпа́лся и тут же достраивал недостающие части тела: там, где секунду назад не было половины головы, песчинки, мелко дрожа, восстанавливали нужную форму.
Рост Зрячего превосходил человеческий. Части тела значительно отличались пропорциями и своим видом от привычных глазу. Он поднял к своему отсутствующему лицу руки, лишенные пальцев, и на месте пустоты появились тонкие острые когти. Зрячий сделал первый глубокий шумный вдох, расправляя мощную грудную клетку. В центре его груди открылся глаз, а на голове показались длинные светящиеся и загнутые к полу рога, которые скрывались за спиной и оканчивались ниже выгнутых под странным углом коленей. Там, где рога сходились, на лбу открылся второй глаз.
Поворачиваясь всем телом, монстр принялся осматривать зал. Когда его красные глаза поймали взгляд Ткачихи, Зрячий замер и с любопытством наклонился, чтобы рассмотреть лежащую на полу девушку, укутанную в кровавые бархатные бинты. Бон прикрывал ее собой, показывая чудовищу, что никому ее не отдаст.
Древний бог выпрямился, сердито фыркнул через два небольших треугольных отверстия, заменявших ему нос, и громко щелкнул пальцами. Все, кто находился в зале, вмиг подлетели к потолку. Теона почувствовала, как руки Бона цепляются за нее, но он ничего не может поделать с силой, которая тянула его вверх.
– О́ни, нет… – закричал он, отчаянно цепляясь за девушку.
Теона же осталась единственной, кто не поменял своего местоположения.
– Любопытно, – прозвучал гулкий голос в голове у Ткачихи. Откуда-то она знала, что он принадлежит Зрячему, хотя рта на его лице не было. Когда Теона посмотрела на остальных, висящих в воздухе безвольными марионетками, то по их удивленным лицам поняла, что они его тоже слышат.
– Ты кто такая? – снова раздался голос, похожий на ветер, гуляющий по пещерам.
Сил на ответ у нее не было, последние она потратила на прощание с Боном.
– Хрупкие люди.
Зрячий снова щелкнул пальцами, и девушка почувствовала, как ее тело на миг перестало ей принадлежать и сделалось абсолютно невесомым, а потом под самодельными бинтами Бона побежали мурашки. Глубокие порезы стали затягиваться сами собой. Горячка, завладевшая ее телом на кресте, отступала, и вдохи перестали походить на пытку. Веки больше не жгли огнем, и голова, хоть и медленно, но избавлялась от тумана.
– Теперь отвечай, – потребовал голос, и Зрячий снова направил оба красных глаза на нее.
Теона провела ладонями по ненужным теперь бинтам, до конца не веря, что глубоких порезов под ними больше нет.
– Отвечай быстрее. Кто ты такая? – требовало чудовище.
– Я Ткачиха Ордена Дочерей Ночи, – неуверенно отозвалась девушка, не понимая, какой ответ он от нее ожидает услышать.
– Я не знаю такого Ордена.
Теона сжала кулаки, пытаясь не показать свой страх, и судорожно соображала, что ей делать. Внезапно откуда-то сверху раздался требовательный и властный голос короля:
– Поставь меня на пол, немедленно! Это я тебя освободил, и теперь ты мой!
Красный глаз на лбу Зрячего широко раскрылся от удивления. Он отвлекся от Теоны и начал рассматривать того, кто сделал такое громкое заявление.
– Какой забавный, – сказал бог. – Твой?
– Я требую, чтобы ты поставил меня на пол и убил всех остальных, в первую очередь ее, – продолжал настаивать король, указывая на Леониду.
– Требуешь?
Зрячий поднял раскрытую ладонь с длинными
