мы только что выскочили из церкви и кто там кого наказывал.
– Без комментариев. С пьяными вообще разговаривать не буду, – ответила я.
– Мне ее вылечить надо от пьянства, – сказал мужичок и сложил вместе ладошки в просительном жесте.
– Я не лечу от пьянства. И вообще, кто вам дал мой адрес? – возмутилась я.
– Константин, – ответил он.
Мне не нравилось, как он на меня посмотрел и тут же отвел глаза.
– Ясно. Константину привет, вам всего доброго. Привозите ее трезвую, но перед этим предварительно позвоните.
– У меня нет вашего номера телефона, – возмущенно сказал он.
– У того, кто вам мой адрес дал, есть номер телефона, – спокойно ответила я. – А теперь я хочу зайти домой, я устала.
– Мы тоже с дороги устали. Неужели вы нас не пустите? – спросил он удивленно.
– Нет, – мотнула я. – Только трезвыми и тогда, когда мы с вами договоримся. На вечер у меня запланированы свои дела.
– Но… – хотел он что-то сказать.
– Саша, может, их правда в кутузку отправить? – устало спросила я. – Такой день был нервотрепный, и еще с этими торговаться.
– Легко.
– Ты меня еще попомнишь, – дядя Слава осклабился.
Он запихал свою деваху в машину. Прыгнул за руль и попытался газануть, но зарылся в сугроб.
– Ну-ну, – ответила я, – угрожальщик, видели мы таких, да не один раз.
Хотела потереть нос, но увидела, что у меня правая рука в чужой засохшей крови. Вытерла кулак о снег и кинула кровавый комочек в сторону Исмаила. Он его поймал пастью на лету и проглотил.
Мужик вышел из машины и стал ее выталкивать из сугроба, зло на нас посматривая. Мы с Сашей зашли во двор.
– Саша, отгони машину подальше, что-то у меня есть нехорошие подозрения насчет этого кренделя.
Он вышел на улицу. Затем я услышала крики, выскочила за ним следом. У мужика на руке висел волк. Он его пытался стряхнуть. В стороне валялось шило.
– Агнета, этот г… (резинотехническое изделие) пытался мне шины проколоть, хорошо, твоя собака его за руку поймала.
– Убери, убери его, иначе я его убью, – орал мужик.
Девка флегматично ловила снежинки ртом, высунув голову в окно.
– Феерично, – ответила я. – Исмаил, отпусти дурака, – попросила я волка.
Он на меня посмотрел и сильнее сжал челюсти, так что рука у гражданина хрустнула.
– Отпусти его, – снова попросила я.
Он разжал челюсти, из раны хлестала кровь.
– Ааа, как я поеду, это же правая рука? Как я буду работать?! – орал он.
– Молча, – я рукой нарисовала в воздухе, как будто зашиваю что-то.
Дядя резко замолчал и кинулся к машине.
– Как твоя рука отвалится, так девка твоя вылечится, – вдруг вырвалось у меня.
Саша на меня как-то осуждающе посмотрел. Мы зашли во двор, когда они уехали.
– Агнета, что это было? – спросил он.
– Во-первых, со мной первый раз такое, во-вторых, тут все признаки классического приворота, в-третьих, виновник торжества приперся сам ко мне с жертвой. Правда, не пойму, зачем, то ли снять его, то ли девка ему неадекватная надоела, то ли подправить, не знаю, да уже и не узнаю никогда. А еще этот кабыздох покушался на нашу с тобой жизнь, неспроста он так ломился к нам домой, – ответила я. – Недомаг вонючий.
– Какая ты у меня сегодня боевая, – усмехнулся он.
– Не зли меня, я голодная, – сурово на него посмотрела.
– Вот оно что, – рассмеялся Саша и поцеловал меня. – Тогда пошли ужинать.
Не день, а сплошные приключения. День неадекватов.
Подснежник в сугробе
Ночью спала плохо, то Надя с Валей снились, то гаврики из церкви, то мужик с покоцанной рукой и ненормальной девицей, то еще какие-то люди. Часа в три ночи снится мне, что сижу на белой каменной стене и сверху смотрю. Внизу стоит тот самый мужик и долбится в стену кулаком. Одна рука у него подвязана на веревочке и черная. Рот зашит. Так он рьяно стучит, потом головой биться начал. Кровь уже сочится из разбитого лба, глаза заливает, а он всё долбится, как весенняя муха, только что проснувшаяся после зимы.
– Мужик, – кричу ему сверху, – ты не понимаешь, что ли? Не пробьешь стену – только покалечишься. Иди домой, лечись.
Вроде услышал, биться перестал, постоял немного. Попытался на стене что-то накарябать, не получилось, ушел. Странный человек, думает, что сильней всех на свете и бессмертный. На следующий день Саша позвонил с работы и рассказал все последние новости.
– Девчонку Надькину увезли на скорой ночью. Эта накормила Вальку бульоном из утки. У девки всё там свернулось. Ладно хоть скорую не побоялась вызвать, а то бы пришлось похороны организовывать.
– Да уж, мать. Русским по белому сказала ей, чем ее кормить, нет же, нужно заняться самодеятельностью, – вздохнула я.
– Гавриков ночью из кювета вытащили, – продолжил Саша. – Дальнобойщики ехали мимо, заметили, вызвали помощь. В больничку определили их. Гайцы говорят, они там что-то несуразное несли про проклятую церковь в нашем селе, попа с козлиной бородкой и ведьму.
– А чего они хотели? На каждую хитрую гайку найдется свой болт, – хмыкнула я.
Вот только про мужичка вестей не было, но ничего, и он, наверно, в скором времени проявится. Следующие дни были расписаны по минутам. Хотелось подготовиться к Новому году. Перебрала запасы, всё проверила, чего нужно докупить, а чем поделиться. Сделали на кухне легкий косметический ремонт, просто поклеили новые обои. Линолеум решили поменять после Нового года, мебель тоже. Пару раз пришлось ездить на кладбище. За один раз не удалось собрать нужное количество мертвяков, не хотели выходить. Холодно в такое время года на улице работать. В январе поеду в какой-нибудь музей или старое здание, может, там чего-нибудь добуду. У нас власть городская сидит в старинном особняке, надо туда сходить погонять косой призраков.
Предновогодняя суета, покупки, подарки, елочные игрушки. В город почти каждый день ездили, то за одним, то за другим, то с родителями Саши за компанию. В очередной такой раз приехали из города, что-то такое с Сашей обсуждаем, вытаскиваем покупки из машины. Вдруг он остановился.
– Кто это там в сугробе сидит рядом с твоей собакой? – спросил он.
В сугробе действительно кто-то сидел, обнявшись с Исмаилом. Мы подошли ближе. Оказалось, что там притаилась та самая девица.
– Боже мой, сколько она так тут торчит? – воскликнул Саша.
– Я трезвая, – тихо прошептала она кровавым ртом. – Помогите мне.
– Ужас какой, – проговорила я.
Девицу вытащили из сугроба, и Саша на руках ее занес в дом.
– Хорошая у вас собачка, грела меня, – шептала она. – Плохо мне, помогите.
– И
