машина завелась.
Спортсмены рванули в сторону трассы мимо нас. На крыше у них так и сидел бес. Один из товарищей показал нам средний палец. Томас сунул лапу в окно и сломал его.
– Он их убьёт? – спросил меня Николай, провожая взглядом машину.
– Нет, попугает ещё немного, чтобы дорогу сюда забыли.
– Вот и ладно, вот и правильно, богоугодное дело, – ответил батюшка, погладив бороду, и перекрестил машину.
Я захихикала.
– Олег, – крикнула я в толпу приютских товарищей, – я там плюшки принесла. Чай с ребятами попейте. Они только где-то в церкви лежат.
– Я поищу, – выскочил мелкий паренёк, судя по его бритой голове, недавно вернувшийся из мест не столь отдалённых.
Видать, за ним и приезжали. Эх, говорила я батюшке, что проблем много будет с этим приютом, нет, не верил мне.
Плюшки нашлись в целости и сохранности. Стояли себе тихо на скамеечке и даже не помялись.
Еще не вечер
Нас позвали пить чай в приют, но мы с Сашей отказались. Поблагодарили, конечно, но хотелось домой.
– Агнета, что там произошло? – спросил он строго.
– Я сама не поняла, – пожала я плечами. – Зашла к Николаю плюшек передать для приюта. Забежали бандюки, стали что-то предъявлять, руками меня хватать. Требовать адрес приюта. Страшно было. Пришла бабанька убираться, решила их приструнить. Они ее выгнали, пинка дали и двери закрыли.
– Она в приют побежала за помощью, а я там разъяснительную беседу проводил с постояльцами. Бабанька кричит: «Наших бьють, батюшку и бабу какую-то из новеньких!» Думаю, наверно, мою Агнету. Мы к церкви кинулись бегом, а там эти гаврики выскочили с бешеными глазами и ересь всякую несут про голову да про мухоморы, – сказал Саша.
– Наркоманы, наверно, – пожала плечами я.
– Агнета, это ты на них что-то навела? – спросил он обеспокоенно. – Надо быть с этим осторожнее, это же деревня. Мало ли что может случиться, придут с вилами и факелами к дому.
– Пусть с лопатами лучше приходят, снега, смотри, сколько выпало, – улыбнулась я. – Заодно почистят дорогу и двор.
– Это не смешно.
– Это Николая бог защитил, – махнула я.
– Вызвал галлюцинации у бандитов и нос разбил одному, руку сломал другому? – строго спросил Саша.
– Николай кадилом махал, может, это и вызвало галлюцинации, – пожала я плечами. – А нос товарищу я сломала, – гордо ответила я. – Он меня руками мацал.
– Моя же ты хорошая, – рассмеялся он и обнял меня за талию. – Поехали уже домой, воительница.
Мы сели с ним в его «Ниву» и отправились домой.
– Слушай, Саша, тут одна женщина вернулась из города вместе с дочерью.
– Да слышал я уже про это, Надька приехала. Там у ее дочери просто какая-то жуткая история приключилась, – покачал он головой.
– Истории там никакой нет. Завтра зайди к ней, проведай. У нее дочь в средней степени истощения лежит, нужно убедиться в том, что она ее в больницу отправила. Захвати нашего фельдшера. Если не отправила еще, то вызови скорую сам.
– Она ее что, голодом морит? – ужаснулся он, собираясь развернуть машину.
– Нет, девчонка сама не ест, а мать ее боится отправить к врачам, думает, что те ее упекут в желтый дом.
– А это правда, что по селу рассказывают люди?
– Нет, неправда, – мотнула я головой. – Мать с дочерью поругались, наговорили много лишнего. Надя и надумала себе всякое.
– Так это клевета, получается, – поморщился Саша.
– Получается, – кивнула я.
– Ладно, зайду я к ним завтра. Может, лучше сейчас девчонку сгрести и в больницу отвезти?
– Представь, какое к ней будет отношение в больнице, если ее участковый привезет.
– Я через Глеба попробую.
– Давай завтра, – сказала я.
– Смотри, под твою ответственность, – Саша посмотрел на меня внимательно.
Дома нас ждали дети, а еще гости, вернее, не совсем гости и не совсем дома. Около ворот стояла старенькая «четверка». В ней сидели пожилой мужчина и девушка, вероятнее всего, дочь с отцом. Когда мы подъехали к воротам, он выскочил из авто, девица тоже выпрыгнула, вот только побежала в сторону поселка.
– Помогите, – кричала она, – спасите.
Откуда-то выскочил волк Исмаил и на глазах у всех сбил девицу, повалил ее на снег и встал рядом, рыча ей в лицо.
– Агнета, я же говорил, что собаку нужно держать во дворе, а не за двором, – ругался Саша.
Мы кинулись все к девице.
– Вот только это не собака, – ответил мужчина, – а волк. А ну пшел, – стал он кидать в него снежками.
– Э, дядя, не надо в него ничем кидать, – сказала я.
Подошла к барышне, наклонилась к ней.
– Вставай, беглянка.
– Пусть он уйдет, – ответила она.
От барышни сильно пахло алкоголем.
– Исмаил, благодарю, иди, дальше мы сами, – попросила я волка.
В голове пронеслось: «Ты уверена?»
– Да, разберусь, – пообещала я.
Девицу подобрал мужчина. Отряхнул ее от снега.
– Машунь, ты как, не ушиблась? Всё в порядке?
Машуня обматерила мужичка, выдернула свою руку и ударила его кулаком в плечо.
– Пошел ты, идиот! – крикнула она. – Чего вылупились?
Она обматерила и нас. Саша посмотрел на меня, а я на него, пожала плечами, мол, не знаю, что тут происходит. Через минуту девица висла на шее у мужичка, лезла к нему целоваться и просила прощения.
– Вы простите Машеньку, она немножко пьяненькая, – извинился он за нее. – Вы Агнета? Я вас как-то намного старше представлял, а я дядя Слава.
Он протянул мне руку, пожимать ее не стала, фыркнула.
– Давайте по имени-отчеству, у меня есть уже свои родные дядьки. Не родственников предпочитаю называть по полному имени или по имени и отчеству.
– Ой, какая вы, – рассмеялся он, – тогда Вячеслав Васильевич. Ну что же мы тут стоим, идемте в хату.
– Зачем? – спросила я. – Я в хату чужих не пускаю, а то, что вы знаете мое имя, это не дает вам пропуск в мой дом.
– Ого, вы же знахарка? – удивился он.
– Нет, я безработная, – ответила я.
– Ты чего на моего мужика заглядываешься? – кинулась на меня Машуля.
Чуть мне в глаз не зарядила, благо я увернулась. Саша встал между нами.
– Забирай свою гражданку и дуйте отсюда, пока на пятнадцать суток вас в кутузку не посадил, – сказал он мужичку.
– Ну ты чего? Мы же за помощью приехали, – мужик как-то хищно улыбнулся, или мне показалось. – Знахарка не имеет права отказать в помощи.
– Имею, – хмыкнула я, – все мои права и обязанности записаны в гражданском кодексе, всё остальное – это чужие домыслы.
– Ну как же? Ведь это прописные истины, за это может бог наказать.
– Вот только не это, – закатил глаза Саша.
Наверно, вспомнил, как
