чтобы защищать людей от более глобальной угрозы.
Ну а во-вторых, проблема монстров плюс ко всему была морально-этической. Ведь они, в отличии от тех же тварей трещины, были разумны. Разумны и хитры. Так что Империя, действуя официально, обязана была бы проводить суды и следствия, освещать всё это дело в прессе, занимать какую-то позицию и обязательно, — прямо-таки всенепременно! — защищаться от нападок граждан, которые занимают другую позицию. И хорошо ещё, если только от граждан. А что, если от стран?
Закуситься с кем-то и раздуть дело до международного конфликта из-за какой-нибудь сраной русалки?
А Империи это надо?
Нет, не надо.
Вот для этого и существовал Иван Хельсин. Он мог решать проблему тихо и незаметно. В тени. Он был одновременно обвинителем и исполнителем; работал во благо Империи, хотя при этом ни одна ниточка не тянулась от него к короне.
Так что если что-то пойдёт не так, то никто за тебя не вступится, — эту мысль Хельсин уяснил предельно ясно.
А вот теперь…
Теперь он всерьёз задумался, а знает ли вообще Империя о его существовании? Действительно ли он засекреченный агент с функцией камикадзе?
Нет!
Конечно, Хельсин и раньше об этом думал.
Но раньше эта дума была скорее похожа на размышления курильщика, который разглядывает страшную картинку на пачке сигарет и спокойно так думает о том-де, что да, бывают такие болячки. Ну а теперь дело внезапно зашло дальше. Теперь его внутренний курильщик ждёт анализы, и страшная картинка уже не кажется чем-то абстрактным, далёким и маловероятным.
Хельсин вспоминал выполненные заказы. Да, иногда он заставал монстров прямо на месте преступления, но иногда… если так подумать… иногда они действительно никому не мешали. Вот как Ромашка, например.
В сюжете из Сакраменто не было ни слова о жертвах или пострадавших. Да и эта её компания девушек, к которой она прибилась… Целый год скрывать свою природу и не впасть в соблазн…
— Ваня? — голос Константина Оскаровича в трубке был суров, как никогда. — Ну что?
— Она у меня, — односложно ответил Хельсин. — Но привезти пока не могу, возникли трудности.
Дальше вместо того, чтобы выслушать ответ, Ваня сбросил вызов, разобрал телефон, вытащил и тут же сломал симку. Беспрецедентная наглость с его стороны, однако и случай, надо сказать, был для него беспрецедентным.
Где-то в спальном районе на окраине Москвы, в ничем непримечательной однушке с ничем непримечательным ремонтом, лежала под глубоким наркозом Юлия Юрьевна Ромашкина…
* * *
— Ирин, привет!
Вопрос «кому звонить» на самом деле был сугубо риторическим. Разумеется, сестре. Как-никак, родная кровь. Или, как сейчас по новомодному говорят «клан».
Клан Скуфидонских был крайне невелик и состоял всего из двух человек, но при этом максимально сплочённым. Проще говоря, я за сеструху порву, и она за меня тоже. Да и дар наш распределился крайне полезным образом.
Я при всей своей силе скорее тактик. Сложные комбинации не люблю, так как не вижу в них особой необходимости. Ирка же — стратег.
В том числе поэтому на ней висят обязанности по управлению семейным имуществом, всяческими инвестициями, трастовым фондом и прочая скучная ерунда. С информацией она работать умеет и любит.
Так что если нужно срочно и тихо найти человека, то это по её профилю.
Дёргать Державина, Гринёва и Владим-Саныча пока рано. Начнут задавать вопросы что да как, прознают про пропажу Ромашки, а там глядишь и бурную деятельность разведут.
Спугнут мне Оскаровича. А он, — насколько я знаю по собственному опыту, — ввиду своих нехороших делишек и без того пуганый должен быть.
— Да, Вась, привет, — судя по голосу, сестра уже спала. — Что-то случилось?
— Ну так, — уклончиво ответил я. — Человека одного пробить надо. Ты же в Москве крутишься, в министерстве бываешь, вот я и подумал.
— Что за человека?
— Не знаю, — честно ответил я. — Знаю только, что отчество у него приметное. Оскарович. Константин. Не слышала никогда о таком?
Сестра ненадолго задумалась.
— Нет, — сказала она. — Среди наших Оскаровичей нет, у нас все ребята нормальные.
— Понятно. А у тебя есть доступ к базам минобороны?
И снова задумчиво:
— Прямого нет… Могу попробовать, но… быстро не получится.
Я уж было совсем расстроился, но тут Ирина вдруг закашлялась в трубку, — будто спросонья слюной подавилась, — а потом заорала:
— А хотя погоди-погоди! Слушай, Вась! Есть у меня один знакомый компутахторный гений! Хакер до мозга костей! Сейчас я его быстренько напрягу!
— А не спит твой хакер? — уточнил я. — Время-то позднее.
— Не-е-е-е, — протянула сестра. — Не спит. Сейчас всё сделаем, не переживай. Найдём тебе всех Оскаровичей в мире, дай только чуть времени!
— «Чуть» — это сколько?
— Не знаю, Вась. Как пойму, так сразу тебе отпишусь.
— Понял.
— Ну всё, давай, я побежала!
На том конце провода раздались длинные гудки. Я тяжко вздохнул и обвёл взглядом всех присутствующих.
— Ну чего вылупились? — спросил я у альтушек. — Идите отдыхать, пока есть такая возможность. Скоро будем ловить Оскаровича…
Глава 20
— Алексей Михайлович, — приветственно кивнул Кузьмич.
— Вильгельм Куртович, — кивнул Чего в ответ.
Мужчины обменялись рукопожатиями и встали у забора, провожая взглядом Василия Ивановича и гружёную элитной девчатиной барбухайку. Отряд «Альта» под предводительством своего бессменного командира уезжал в ночь.
— Давненько вы к нам не заходили.
— Дела, — вздохнул Лёха. — Осень ведь на носу.
— Прекрасно вас понимаю, Алексей Михайлович, — сказал Кузьмич. — Однако раз уж мне выпало счастье увидеться с вами, то я всё равно посмею просить вас об услуге.
Барбухайка пропала за поворотом, и теперь Лёха обернулся к своему собеседнику лицом.
— Для вас, Вильгельм Куртович, — сказал он на полном серьёзе. — Всё, что угодно.
— Прошу сущую малость, — чуть смутился Кузьмич. — Но она как раз по вашему профилю. Начну издалека. Видите ли, очень скоро начинается «Endloses Zucchinifest». Это такой большой праздник, который в Российской Империи, к моему глубокому сожалению, отмечается не так широко, как на моей прежней родине. Здесь он более известен, как «Кабачковый Спас».
— Прошу прощения, Вильгельм Куртович, — неподдельно удивился Лёха. — Но среди кого он известен?
— В основном среди таких же релокантов из Австрии, Венгрии и Пруссии, коим является ваш
