длинный кривой нос. — Что привело вас сюда? Просто осмотр?
— Хотелось бы. Мне нужно сдать анализы на венерические заболевания.
— Хорошо, мы можем это сделать. — Он придвигает табурет поближе, на его лице нет ни намека на осуждение. Уверена, за столько лет практики он повидал все, и ничто уже не может его удивить. — Как давно у вас был незащищенный секс? Некоторым инфекциям требуется время, чтобы проявиться в тестах. Возможно, лучше подождать пару недель, прежде чем мы возьмем кровь.
— Если я что-то подцепила, это будет видно, — заверила я, стыдясь того, что позволяла Логану находиться между моих ног в течение трех месяцев, несмотря на всю боль, которую он намеренно причинял. — Вряд ли есть повод для беспокойства, но лучше перестраховаться, чем потом жалеть.
Я не думаю, что Логан заразил меня венерическим заболеванием, но я больше не доверяю ему, и я не настолько глупа, чтобы не сдать анализы.
Но настолько глупа, чтобы позволить ему не использовать презерватив.
Моя жизнь катится по нисходящей спирали с самого моего рождения, но это совершенно новый уровень падения. Как я докатилась до такого?
Я виню во всем Талию и ее глупого, внимательного, заботливого мужа, который устроил ей вечеринку. Если бы не эта вечеринка…
Я встряхиваю головой, отгоняя эти мысли. Что сделано, то сделано. Я не могу повернуть время вспять, так что нет смысла зацикливаться на том, что мне неподвластно.
— Я также думала о том, чтобы установить противозачаточный имплантат.
Доктор Джонс пролистывает мою историю болезни и делает пометки в блокноте, кивая при этом.
— Есть причины? Вы плохо себя чувствуете на таблетках?
— Нет, но с имплантами меньше хлопот.
— Мы можем поговорить об этом, когда получим результаты. Вы давно не проходили обследование, поэтому я проведу быстрый осмотр, пока вы здесь, возьму мазок, а потом вы помочитесь в чашку, и мы возьмем кровь. — Он жестом указывает на кровать, приглашая меня устроиться поудобнее или настолько удобно, насколько это вообще возможно в кабинете гинеколога. — Ваши месячные регулярные? Никаких проблем?
— Да, никаких изменений. На таблетках у меня почти не было менструаций. Будут ли у меня снова нормальные месячные, когда я установлю имплантат?
Он достает спекулум и покрывает его смазкой, раздвигая меня пальцами, одетыми в латексные перчатки.
Я ненавижу эту часть: гель холодный, а спекулум, растягивающий меня, чтобы доктор Джонс мог хорошо рассмотреть, почему-то вызывает у меня ощущение консервного ножа.
— Это трудно предсказать, — бормочет он, поднимая голову от моих ног. — У вас могут быть нормальные месячные или не быть их вовсе. Все бывает по-разному. — Он опускается обратно, и я вижу только его седые волосы. — Как работа?
Да, почему бы не завести непринужденную беседу, пока он смотрит глубоко внутрь меня? Это точно отвлечет меня от того, что он делает и почему я здесь.
Как и было обещано, осмотр занимает все пять минут. Взяв мазки, проверив внутренности и прощупав грудь на предмет опухолей, я запираюсь в ванной, чтобы пописать в стаканчик и переодеться в свою одежду.
Разве это не воплощение мечты каждой девушки?
Сказка из реальной жизни: влюбиться в идеального мужчину, заниматься с ним любовью всю ночь, а потом проверить, не заразил ли он тебя гонореей, потому что он мудак, который не может удержать себя в штанах.
— Мы получим результаты к среде, — говорит доктор Джонс, встречая меня в фойе после того, как медсестра возьмет у меня кровь. — Мы позвоним вам, как только они будут готовы, чтобы записать вас на другой прием. Вы хотите записаться и на установку имплантата?
— Может быть, когда вернусь, — говорю я, нервничая впервые с тех пор, как вошла в дверь, как будто мой мозг только сейчас осознал весь ужас происходящего. — Я буду ждать звонка.
Он достает из большого аквариума на стойке администратора полоску разноцветных презервативов и протягивает мне с наглой ухмылкой.
— Разорви, возьми и раскатай.
Я заставляю себя усмехнуться и прячу презервативы в сумку.
— Спасибо. Жаль, что уже слишком поздно для этого.
* * *
Меня выводит из состояния сна громкий удар. Еще до того, как я полностью открыла глаза, мое сердце заколотилось на предельной скорости.
Бах, бах, бах!
Я хмурюсь и смотрю на телефон на журнальном столике, немного смущенная тем, что задремала на диване. Еще нет и девяти вечера. Несколько непрочитанных сообщений ждут на экране, но все по порядку.
Стук продолжается, от него дрожат стекла в моей крошечной квартирке. Сегодня вечер вторника. Мои соседи не оценят такого беспокойства, ведь большинству из них нужно вставать на работу в пять-шесть утра.
— Я иду, — бормочу я, отбрасывая одеяло в сторону.
Мне следовало проверить сообщения, прежде чем распахивать дверь, потому что они, скорее всего, от одного и того же человека, и если бы я знала, то сделала бы вид, что меня нет дома.
— Уходи, Логан, — говорю я, держась за дверь, не зная, захлопнуть ее перед его носом или открыть дальше. Один только его вид наполняет мой организм эндорфинами. — Уходи, — повторяю я.
Это моя единственная линия защиты, но в моем тоне не хватает решимости. Даже я не верю, что хочу, чтобы он ушел. Он мерзкий. Он причиняет мне боль и заставляет чувствовать себя хуже, чем кто-либо другой в моей жизни, но я скучаю по нему. По его запаху, по темным глазам, по твердому прикосновению его рук, поклоняющихся моей коже…
— Пожалуйста, просто оставь меня в покое, хорошо? Ты же сказал, что между нами все кончено.
— Да, я помню. — Он самовольно входит и проходит мимо меня на кухню. — Я также сказал, что мы трахнемся только один раз, и посмотри, что из этого вышло. Почему ты не отвечаешь на мои сообщения?
— Я спала, и мне нечего тебе сказать, — отвечаю я, питаясь его гневом, который разжигает мой. — Уходи, Логан.
Он опирается на кухонную стойку, челюсть сжата, глаза сужены.
— Нет, пока ты не объяснишь, почему ты поцеловала Раша.
Я складываю руки на груди, подражая
