Даже не в скулу. Его губы. Нижняя рассекается, сочится кровью, и обе сразу же опухают.
Это за то, что он ее поцеловал.
Я снова наношу удар, уклоняясь от полуудара, который он пытается нанести, и на этот раз мой кулак попадает в боковую часть его лица.
Это за прикосновение к ней.
— Ты закончил? — спрашивает Нико, останавливаясь рядом с нами, так непринужденно, пиво, которое я заказал, теперь у него в руке. — В чем дело?
— Он первый начал! — Раш огрызается, отстраняясь от меня, и смотрит на моего брата испуганными, умоляющими глазами, как будто тот ему поможет. — Просто отвали от меня, Логан, — добавляет он, хватаясь за мою руку, которая держит его за рубашку.
Я отпихиваю его, отпуская, и он спешит прочь, давно забыв о своем заказе. Я хочу последовать за ним. Я еще не закончил. Я даже не вспотел, но Нико цепко держит меня за плечо, направляя обратно к столу, так что у меня нет выбора.
— Ты слишком быстро теряешь хладнокровие, — замечает он, усаживаясь обратно в кабинку.
Я поднимаю бровь и делаю два больших глотка.
— Смотрите, кто говорит, — я показываю на его костяшки пальцев, еще не зажившие после того, как он ударил случайного засранца на прошлой неделе в Тортуго.
Я до сих пор не знаю, что это было.
— Твоя взяла, — признает он, оглядываясь через плечо на толпу тел, двигающихся по танцполу.
Я прибил Раша, но факты от этого не меняются.
У нас с Кэсс все кончено.
ГЛАВА 22
Кэссиди
Нежная забота о себе все выходные.
Как и ожидалось, я проснулась с головной болью и мигренью. Головная боль была вызвана алкоголем, а мигрень — плачем. Я заснула обезвоженная, израненная и измученная. Если бы я смогла показать Логану, как ужасно я себя чувствую из-за него, какой никчемной и ненужной, он бы никогда больше не смог смотреть мне в глаза.
Моя спальня вращалась до позднего вечера в субботу, когда я рискнула встать с кровати, чтобы проглотить горсть обезболивающих и запить их стаканом воды из-под крана. Ни то, ни другое не помогало мне надолго. Меньше чем через три минуты меня вырвало таблетками, водой, шотами и киви дайкири.
Слишком слабая, чтобы двигаться, я задремала, прислонившись к стене в ванной. И это был хороший выбор… Меня тошнило без остановки до глубокой ночи. К полудню воскресенья я стала пить воду крошечными глотками, а мое тело обмякло, и я лежала на диване с мокрым полотенцем на голове. Я не ела с пятницы, но желудок не просил, и я боялась есть, опасаясь, что меня снова стошнит.
Хороша вещь того, что я чувствовала себя так, будто провела час в стиральной машине на отжиме и проглотила ведро отбеливателя, — у меня не было сил думать о Логане. Если бы я впустила его в свои мысли, я бы плакала и кричала, чтобы выпустить все эмоции наружу.
Два слова, один палец. Между нами все кончено.
Все кончено. Забавно… Я помню, как он сказал, что мы так и не начали.
Большую часть дня я дремала, телевизор работал в качестве фонового шума, но в какой-то момент я уснула окончательно и проснулась только в шесть утра в понедельник.
Головная боль прошла, но я не чувствую себя достаточно хорошо, чтобы есть, и довольствуюсь чашкой черного, горького кофе, топая по квартире в поисках телефона. Я нахожу эту надоедливую штуку под подушкой и подключаю его к зарядке, пока принимаю душ, чтобы смыть с себя вонь алкоголя, рвоты и пота.
Последний раз я так напивалась в колледже. Сегодня я вновь обрела уважение к Кайе. Наутро после бурной вечеринки она всегда такая свежая и отдохнувшая, и работает как нормальный человек, независимо от того, насколько сильно она напилась накануне.
Должно быть, это навык. Либо у нее развилась сверхвысокая толерантность, и похмелье ее не беспокоит. А может, она каждое утро выпивает бокал игристого вместо кофе.
Говорят, это помогает.
В субботу я думала о том, чтобы напиться снова, но одного взгляда на бутылку Corona в холодильнике было достаточно, чтобы у меня свело желудок.
Приняв душ, одевшись и приятно пахнув чистотой, я сижу, скрестив ноги, перед зеркалом в спальне, пытаясь скрыть темные круги под глазами с помощью консилера и тонального крема. В какой-то степени это работает. Достаточно, чтобы мне не было стыдно выходить из дома или записываться на прием к акушеру-гинекологу на девять утра.
Логан не оправдал моего доверия, и хотя я не верю, что он сознательно рискует моим здоровьем, я не настолько глупа, чтобы не сдать анализы на венерические заболевания. Ему лучше надеяться, что он не заразил меня хламидиозом.
Хотя… Думаю, из всех заболеваний, передающихся половым путем, хламидиоз был бы не так уж плох.
Я пишу Люку сообщение, чтобы он знал, что я опоздаю на работу, и сажусь в машину, направляясь в клинику на другом конце города. Администратор встречает меня с улыбкой, а медсестра за несколько минут проводит меня в отдельную комнату.
— Вот ваш халат. Переодевайтесь и ложитесь на кушетку. Доктор будет с вами через несколько минут.
Я складываю джинсы и футболку, прячу между ними розовые трусики и сажусь на кровать, крепко держась за спинку голубого халата. Через минуту я покажу свои женские части доктору, а пока попридержу свою скромность.
Графические плакаты с изображением женской репродуктивной системы и признаками рака груди пестрят на стенах среди множества обнадеживающих строк. Они должны заставить вас чувствовать себя спокойно и комфортно, обсуждая секс и венерические заболевания с незнакомцем, пока он засовывает пластиковую трубку вам во влагалище.
Через мгновение дверь открывается, и я с облегчением вижу знакомое лицо. Доктор Джонс, пожилой мужчина лет шестидесяти, был моим врачом с тех пор, как я переехала в Ньюпорт. Я рада, что он еще не вышел на пенсию, но до этого еще далеко.
— Доброе утро, Кэссиди, — щебечет он, надвигая прямоугольные очки на свой
