двадцать.
Добрик, не без уважения взглянув на нее, призадумался, а Зоя продолжила:
– Да, ты умрешь, но ведь начать новый раунд с нуля, как в компьютерной игре, не получится.
Подросток осклабился.
– Вау, а я-то думал, что буду бродить по нашему идиотскому замку в виде рублевского привидения и душить мать во сне. Хотя лучше не мать, а его…
Да кто же этот он – и почему надо его душить?
– Так вы когда уйдете? – поинтересовался подросток, и Зоя ответила:
– Никогда. Буду сидеть в твоей комнате. Если надо, прилягу. У тебя тут все есть, еды в замке хватит и на гренадерский полк. Жить можно!
Сбитый с толку ее бодрым тоном, подросток неуверенно сказал:
– Ну, я вызову тогда охрану…
– Ты уже говорил, вызывай. Но я им скажу, что ты хочешь с собой покончить, и тебя мать запрет в психушку.
Она намеренно выбирала слова пожестче, чтобы пронять подростка, и, кажется, это возымело успех.
Внезапно без сил опустившись на софу, он, прикрыв лицо руками, заявил:
– Пусть запрут. Лучше там, чем здесь. Там, по крайней мере, нет его!
Зоя, желавшая прижать к себе мальчика и утешить его, поняла, что если сделает это, то он ей не доверится, поэтому с бьющимся сердцем спросила:
– Да кто этот он?
Добрик еле слышно прошептал:
– Не мучьте вы меня! Вы же от него, это он вас подослал, вы и так все знаете…
Зоя заявила:
– Клянусь всем святым, никто меня к тебе не подсылал! Я сама пришла!
– И почему вы ко мне пришли? – устало спросил подросток, и Зоя чуть было не сказала ему, что уловила запах смерти, который шел от него.
Запах предстоящего самоубийства, как она теперь знала.
Впрочем, не исключено, что подросток и поверил бы ей, и воспринял бы ее тайну без малейшего удивления.
Но вместо этого Зоя произнесла:
– Я почувствовала, что тебе нужна помощь.
Ну, если уж быть совсем точной: унюхала.
К счастью, не терзая ее вопросами, как именно она это почувствовала, подросток спросил:
– Вы не врете? Это не он вас сюда подослал?
Зоя уверила его:
– Нет, не он. Да я и понятия не имею, кто этот он. Может, расскажешь?
Подросток ничего не отвечал, уткнув лицо в колени. Так длилось долго, и Зоя не знала, как ей поступить. Она уже хотела повторить свой вопрос, как вдруг до нее донесся глухой голос Добрика:
– Началось все тут, в нашем замковом спа, в джакузи. Мне тогда лет восемь было. Я и не понял, чего он хочет. А он был такой ласковый, но в то же время настойчивый…
Цепенея, Зоя почувствовала, что у нее от ужаса начинают шевелиться волосы. Подросток тихим, спокойным, уж слишком спокойным, тоном рассказывал ей историю страшного преступления, которое длилось уже много лет.
Историю собственного растления.
Добрик все говорил и говорил, а Зое хотелось зажать уши, а лучше всего – встать и убежать. Но она понимала, что сделать так не имеет права.
Потому что если она так поступит, подросток точно покончит с собой.
Когда наконец его долгая кошмарная исповедь завершилась, подросток, вставая, произнес:
– Знаете, ведь меня никто никогда не слушает. Ни мать, ни отец, ни старшие братья и сестры. Для всех я такой чудный, такой милый, как мать говорит, ангелочек и подарок небес. А слушал меня только он…
Добрик вздохнул.
Он имел в виду человека, который подвергал его сексуальному насилию на протяжении уже нескольких лет.
– Ну а теперь и вы. Знаете, мне как-то лучше стало. Думаю, моя задумка с… с самоубийством, как вы точно угадали, была идиотской. Я что, какая-то истеричная девчонка, чтобы таблетки глотать!
Зоя вдруг ощутила, что запах прелых ландышей сделался не таким интенсивным. Комната все еще была пропитана им, но он больше не исходил от подростка.
Значит, она добилась того, чтобы он переменил решение – и тем самым спутала планы смерти?
– Так где ты прячешь свой смертельный коктейль? – спросила Зоя, и подросток прошел в смежную гардеробную и принес оттуда яркую кроссовку. Запустив в нее руку, он извлек бутылочку темного стекла.
Осторожно взяв ее в руки, Зоя сказала:
– Ты сам это должен сделать!
На ее глазах он спустил содержимое бутылочки в унитаз, а Зоя потом долго промывала бутылочку под золоченым или, кто знает, золотым краном.
Когда они вернулись в комнату подростка, тот произнес:
– Спасибо вам! А кто вы такая? И как вас зовут?
Зоя, прижала его наконец к себе. Понимая, что мальчику нужна помощь психолога и уже даже имея одного знакомого специалиста на примете, она произнесла:
– Лучше ты скажи, кто этот он.
За все время своей исповеди подросток ни разу не назвал имени, используя только местоимение.
Так кто же был этим монстром в человеческом обличии, который много лет измывался над младшим сыном Великой Продюсерши, занятой чем угодно, но только не собственным младшим отпрыском, живущим с ней под крышей средневекового рублевского замка.
Кто-то из охраны? Из обслуги? Из друзей матери? Неужели родственник?
– Он ведь все эти годы запугивал меня. Говорил, что убьет мать, если я заикнусь. И, думаю, не врет. Ну а когда я стал постарше и начал сопротивляться, он заявил, что у него имеются записи на телефоне. А недавно, когда я ему сильно вмазал, пригрозил, что он опубликует видео в Интернете, если… если я ему не подчинюсь. Ну, вот я и решил, что к себе я его больше не подпущу, и он дал мне срок. А потом он запустит видео в Интернет. Зачем мне тогда жить? Ну, вот я и решил…
Будь этот нелюдь перед ней, Зоя бы бросилась на него с кулаками.
– Так кто же это? – спросила она. – Он у вас в замке работает?
Добрик невесело усмехнулся.
– Если бы так, я бы устроил, чтобы мать его уволила. Но нет, он не работает в замке, он тут живет. Вместе с матерью. Это ее нынешний супруг и мой отчим Алик.
Зоя, которой и в голову прийти не могло, что этот податливый, бесхребетный, улыбчивый субъект, о которого Великая Продюсерша вытирала ноги, обращаясь с ним как с рабом, уже на протяжении многих лет развращает ее сына.
– Пойдем! – сказала она и взяла подростка за руку. Тот в страхе спросил:
– Но куда? К матери? Нет, я ни за что не скажу, я все буду отрицать. Если это станет известно, то
