Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
было последствием поглощения чужой души.
Лань отступила от Цзэня еще на шаг.
– Ты…
– Да, – ответил он. – Страж Семян предупредил меня, что за силу придется платить. Тогда я полагал, что согласен на любую цену. И это… доказало, что я был не прав. – Его взгляд стал острее. – Это Семя даст мне немного времени, чтобы одолеть элантийцев, при этом полностью контролируя Черную Черепаху. И немного времени, чтобы ты воссоздала Убийцу Богов и применила его на мне.
Время, казалось, замедлилось. Звуки окружающего мира – ветер, шелест шелковых занавесок, шорох песка по бумажным ставням – стихли, так что остались только Цзэнь и его слова, повисшие в воздухе между ними.
– Что ты сказал? – прошептала Лань.
Где-то во время их разговора последние лучи дневного света исчезли с неба. Проснулась убывающая луна. Цзэнь ступил в поток серебряного света, который проскальзывал в комнату через открытые двери.
– У тебя не так много времени, чтобы воссоздать Убийцу Богов и использовать его на мне, – повторил он.
Ее разум зациклился на этих словах. Их смысл никак не укладывался в ее голове, словно Цзэнь говорил на другом языке. Должно быть, это какая-то ловушка, еще одна ложь, которую он планировал использовать против нее, чтобы позже предать.
– Не понимаю.
– Зато я теперь все понял. – Взгляд у Цзэня был ясным. – Я все осознал, стоило мне только взглянуть на ХунИ, понять предназначение Семян Ясности, которые он выращивал в своем источнике. Когда Черная Черепаха начала обретать надо мной контроль, я был зол и напуган. Хотел выиграть немного времени. Хотел… иметь будущее.
– Душа Бессмертной на Светлой горе Ошангма, – продолжил он, – сказала мне, что Семена Ясности усилят ядро моей ци, помогут контролировать силы Бога-Демона. Я и не подозревал… – Снова эта кривая улыбка и вспышка темноты на его лице. – Я и не подозревал, какую цену придется за них заплатить. Что я буду вынужден поглотить чужую душу, дабы защитить свою. Это не назовешь жизнью, Лань. Да и существованием тоже. Я сделал первые шаги по пути, который сделает меня таким же, как и столь ненавистная мне императорская семья.
– И все же моя душа была запятнана с того момента, как я убил мастера… нет, – размышлял Цзэнь, – нет, ее запятнали многие моменты, которые происходили в моей жизни и раньше. Возможно, все случилось, когда я согласился на сделку с Черной Черепахой. Или когда я предал тебя. Или в момент, когда в Элантийской крепости я уничтожил всех… даже невинных хинов…
– Цзэнь…
– …или когда много циклов назад покалечил Дилаю, или когда искал Того, чьи глаза налиты кровью… – Цзэнь прикрыл глаза и нахмурился, будто испытывая боль. Когда он открыл их снова, в них не осталось ничего, кроме грусти. – Все началось задолго до того, как кто-либо из нас знал об этом, Лань. ХунИ прав. Моя тропа всегда была покрыта кровью. И если мне суждено дойти до конца, то так тому и быть… моя душа и так обречена. Так позволь мне пожертвовать ей ради блага этих земель и народа, что на ней проживает. – Его голос стал хриплым. – Используй меня. Позволь использовать силу Черной Черепахи против элантийцев, а потом, когда наступит конец, останови меня, прежде чем я разрушу что-либо еще.
Лань глубоко вдохнула через нос, сжав руки в кулаки.
– Ты осознаешь, – начала она осипшим голосом, – насколько опасный план предлагаешь? Выпустить на волю силу Бога-Демона… что, если у меня не получится воссоздать Убийцу Богов? Что, если печать не сработает так, как было задумано? Могут погибнуть невинные.
– Невинные уже гибнут. На протяжении последних двенадцати циклов наше царство медленно, но верно умирает. Почти все практики уничтожены. Это война, Лань, а война чревата смертями. Это не означает, что мы не сражаемся.
Свои следующие слова она подбирала тщательно, в надежде, что они будут достаточно резкими, чтобы ранить его.
– Всю свою жизнь ты боялся пойти по стопам своего прадеда. А теперь ищешь причину, чтобы именно это и сделать.
Цзэнь зажмурился и сказал:
– Мой прадед сделал все возможное, чтобы защитить свой клан. Что бы ты выбрала, Сун Лянь? В любом случае Мансорианский клан столкнулся со смертью лицом к лицу. Мы были обречены. Мой прадед предпочел сражаться, использовать силу, чтобы изменить ход истории. Как ты и сказала, его сила сожгла все на своем пути. Его имя, наследие, его народ… все кануло в лету. – Челюсть Цзэня была плотно сжата, а глаза блестели. – Но знаешь, что Ксан Толюйжигин хотел, но так и не смог сделать? Уничтожить источник своей силы. Только вот Бог-Демон овладел им прежде, чем у него появился шанс.
– Такого не может быть, – возразила Лань. – Ксан Толюйжигин сошел с ума из-за силы Черной Черепахи. Он утонул в ней точно так же, как члены императорской семьи. Он не хотел уничтожать ее.
– Так гласит легенда, – тихо ответил Цзэнь. – Но у меня есть та часть истории, о которой никто не слышал. Мой прадед написал о своем желании в книге.
Он вытащил из мешочка трактат, одна сторона которого была белой, а другая – черной. Когда Цзэнь поднял книгу, Лань увидела заголовок и резко вздохнула.
– «Классика Богов и Демонов», – прошептала она. Книга, о которой совсем недавно говорила Эланжуя.
Трактат, в котором хранилась истина об Убийце Богов.
Если и существовали моменты, напоминающие стечение судеб, то этот был одним из них.
Лань повернулась, чтобы вскинуть голову к небу, которое виднелось через открытые двери ее спальни. Ночь была ясной, звезды сверкали, как бриллианты, рассыпанные под солнцем. Внезапно она осознала, насколько незначительными они являлись – двое смертных на огромном круговороте царств, династий и эпох, падающие звезды в большой, столь непеременчивой пустыне. Сегодня здесь, а завтра – уже история.
Она сделала глубокий, прерывистый вдох.
– Ты же шутишь, – обратилась она к ночи.
За все циклы практики Цзэнь научился перемещаться бесшумно, передвигаться бархатной поступью, но она все равно чувствовала его приближение, как если бы кто-то туго натянул веревку, привязанную к ее груди.
– Я никогда не шучу, – ответил он.
Когда Лань обернулась, он действительно оказался напротив, как ей и казалось. С прядью волос, упавшей на лицо, и губами, изогнутыми в учтивой улыбке. К тому моменту, как эта улыбка коснулась его глаз, в них отразилась печаль.
– Не надо, – попросила Лань, вскинув руку так, словно боялась Цзэня. Он замер, оставив между ними расстояние в пять шагов. Хотелось бы ей, чтобы он не был так близко. Хотелось бы ей, чтобы он был еще ближе.
Она глубоко и прерывисто
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
