на схватку один очень большой черный. Так-то по правилам он пережевывал дерьмо в ближайшем бассейне, но пролетавший мимо Ропот с двумя большими душами в руках заставил бесов-надсмотрщиков и черпателей горючих брикетов по совместительству вспомнить, что у них тоже имеется такой гигант.
При помощи кнутов они выволокли Колю на берег и заставили танцевать джигу, щедро давая ритм ударами своих плетей по нежному телу дэпутата государственной Думы. Несмотря на то, что черная душа Коли сгнила в этой самой Думе, зачатки профессионального бокса в ней все-таки сохранились. Когда-то он даже провел свой самый великий боксерский поединок с Эвандером Холифилдом[81]. Величина позора этого боя заключался в том, что странные судьи отдали победу «мешку» Валуеву, в то время, как Холифилд отлично его обработал, будучи при этом на голову ниже и на полцентнера легче, да еще и старше на десяток лет.
Но это дела земные, дела никчемные. Теперь Коля, неожиданно воспрянув духом, покачал замысловатый маятник, увернувшись от кнутов, и дал деру. Бежал он не быстро и неуклюже, отчаянно топая своими безразмерными ботинками. Бесы могли его запросто перехватить, но с бывшего дэпутата так ненавязчиво отваливалось все дерьмо, налипшее на костюм, что зрелище было забавным. Да и куда ему деться-то с девятого круга?
А Коля пыхтел и бежал, распространяя зловоние, которое легко перебивало душный озон атмосферы. Он пробегал через группы встречных душ, расшвыривая их по сторонам, а особо нерасторопных лягал, как жеребец. Куда он стремился? Да никуда, наверно — лишь бы подальше от бассейна с навозом. Рано или поздно бесы должны будут, конечно, его изловить, потом помариновать в Геенне, а потом обратно — на производство, фекальные массы пережевывать вместе с прочими великими государственными деятелями.
Чесал Коля по своей спирали времени, даже утомился, несмотря на земное спортивное прошлое, да и у замерзшего озера очутился, что никак его не удивило. Щупальце, невидимое человеческому глазу, крепко держало его за лысую бугристую голову.
Костюм на нем обсох, все дерьмо отвалилось, только запах неприятный остался. Перешел дэпутат на шаг, встречные души, черные, как на подбор, деликатно расступаются, зажав пальцами носы. Так до своего врага и дошел.
Люди оценили пробиравшегося к ним гиганта по достоинству.
213 сантиметров ростом, — сказал Тойво.
151 килограмм веса, — сказал Илейка.
Черная душа, — сказал Мортен. — Чернее некуда.
Смердит, подлец, — сказал Охвен.
Ы, — сказал Коля. Вообще-то, по жизни он был не дурак языком потрепать, но будучи зачастую с полным ртом всякого навоза отвык поневоле.
Мочи их в сортире, — сказали прочие черные.
Валуев набычился и для пущей важности покачал головой из стороны в сторону, словно бы разминаясь. Выглядел он, как обычно, очень грозно.
Илейка остановил за плечо напрягшегося, было, Антикайнена и пошел навстречу великану. Он не боялся противника, как, впрочем, не боялись ни Тойво, ни Охвен, ни Мортен. Страхи, как говорится, вещь неуместная, от судьбы не убежать.
Коля, приняв нелепую боксерскую стойку, встретил лива прямым в голову. Если бы попал — голова бы точно улетела к первому кругу. Хотя, как было известно из истории бокса, Валуев не был нокаутером. Он был просто очень большим. Но проверять этого не следует — себе дороже.
Илейка уклонился и сам ударил Колю прямо в колено. Может, немного не по-джентльменски, но здесь была битва не на жизнь, а насмерть.
Ы, — опять сказал Валуев и грузно поскакал на другой ноге. Его очень удивило сопротивление этого невысокого, по его понятиям, бородатого крепыша. Колену было больно, но теперь он собирался обрушить на врага свою фирменную комбинацию: два по туловищу и один в голову. А потом оторвать у него ногу. И голову тоже — оторвать.
Они прошли друг возле друга по кругу.
Щелкнули два цепа, и два черных, по своей рабочей привычке вознамерившихся напасть на Илейку со спины, отвалились на лед, даже не посучив руками-ногами. Это настороженные Охвен и Мортен постарались. Черные опять отступили.
А потом произошло невероятное событие. Лив, уклонившись от одного удара, отбил другой и, вдруг ухватил Колю за могучий тазобедренный комплекс. Он мгновенно сцепил руки в замок и на глазах у изумленного Тойво оторвал великана от поверхности.
Валуев, совсем не готовый к такому развитию событий, вместо того, чтобы ударить со всего маху своими ладонями по голове лива, попытался избавиться от объятий. Но Илейко, извернувшись, бросил великана через себя. Тот приложился о лед так, что, казалось, он непременно треснет, и появится полынья. Ничего подобного. Лед выдержал.
А Илейка вновь зацепился за Колин костюм и, надсев, как штангист Василий Алексеев, сорвал дэпутата с поверхности. Да не просто сорвал, а еще и поднял над головой на вытянутых руках. Одно мгновение подержав врага так, он бросил тело Валуева, очень удивленного произошедшим, со всего размаху вниз.
Раздался треск, и Коля переломился пополам. Спина его не выдержала, встретившись с подставленным коленом лива.
Души викингов и Тойво ожесточенно помахали своими цепами — несколько особо нетерпеливых черных обрушились к Валуеву. Прочие отступили, всем своим видом выказывая неодобрение и возмущение.
Как ты поднял эти полтора центнера? — скорее удивился, нежели восхитился Антикайнен.
Ну, здесь он, полагаю, несколько легче, — пожал плечами Илейка.
Ага, сто сорок девять килограмм, — заметил Охвен. — Ходу!
И они опять побежали, стараясь не отрывать ноги ото льда, чтобы не подскользнуться ненароком.
Четверка товарищей пробиралась к той далекой расселине, которая была уже гораздо ближе, но все равно еще вне зоны досягаемости. За ними тянулись вереницы недвижимых изувеченных черных, и среди них возвышались даже в лежачем положении останки некогда одиозного боксера, который никогда не был великим, бандита Коли Валуева.
Выведенные из строя души на льду не превращались в грязь. Они могли лежать так, не подверженные порче, хоть до конца ледникового периода. Соответственно, и вылезти из грязи в другом месте они не могли. Может быть, дальнейший их путь был на самом клеточном уровне, то есть, в ЭМСы, но этого прояснить не мог никто. Да и хрен, честно говоря, с ними! И с бандитом Колей Валуевым — тоже!
Пробежав несколько десятков метров, людям и их товарищам вновь пришлось выстроиться трапецией, которая пришла на смену ромбу. Черные не теряли своих воинственных настроений и норовили выказать свои былые навыки по разгонам безоружных людей. Однако теперь люди были вооружены, а они наоборот — с голыми руками. А раз продвижение этой малочисленной группы не было остановлено, то и получалось у черных из рук вон плохо.
Парни, впереди затор, — сказал Мортен.
Да, что-то
