увидеть его реакцию.
Но ее не было.
— Джаред?
— Да, я тебя слышал.
— Я знаю, как это звучит…
— Знаешь? — Он повернулся ко мне. Его глаза сверкали. — Ik знаешь, как это звучит, когда любовь всей твоей жизни поливают грязью… и называют убийцей?
— Это сложно объяснить, — сказала я. — Она не такая, какой была при жизни. Призраки бывают разными. Она, возможно, злится или напугана и…
— Алексис, — проговорил Джаред сквозь зубы, — замолчи сейчас же.
Я замолчала.
Он проводил сквозь волосы напряженными пальцами, почти что сжатыми в кулаки. Его зубы были стиснуты так, как будто что-то причиняло ему физическую боль, и он пытался сдержать крик.
— Пожалуйста, послушай меня, — прошептала я. — Из-за нее страдают люди.
Казалось, что он прикладывает неимоверные усилия, чтобы дышать ровно. Я следила за ним, как следят за львом, запертым в клетке.
Наконец он поднял на меня глаза.
— Я знал, что у тебя проблемы, Алексис, но не знал, что все настолько плохо.
Его слова выбили весь воздух из моих легких.
Он говорил абсолютно спокойно.
— Возможно, в тебе говорит ревность… или горечь… или, не знаю, старое доброе безумие. Но я не могу сидеть и слушать, как ты такое говоришь. Поэтому прошу тебя: уходи. Пожалуйста.
Самое странное, что это был Джаред, которого я знала. Тот самый Джаред, который всегда мог уговорить меня сделать то, что хочет он. Теперь он разговаривал тем же тоном, что и всегда.
— Я пойду, — сказала я, вставая на ноги. Он тоже поднялся и сделал шаг по направлению ко мне, как пастуший пес, приглядывающий за стадом овец. Я спиной вышла в коридор и на ватных ногах добралась до двери.
— Надеюсь, ты об этом подумаешь, — тихо проговорил он, когда я уже стояла на крыльце. — И поймешь, что люди страдают из-за тебя. И что тебе нужна помощь.
— Пожалуйста, скажи мне одно, — попросила я. Он не хлопнул дверью у меня перед носом, и я решила считать это добрым знаком, — Какую вещь Лайна любила больше всего на свете?
Его лицо исказилось от боли.
— Легко, — ответил он. — Меня.
Я проскользнула в прихожую и миллиметр за миллиметром стала закрывать входную дверь, придерживая ее рукой, пока замок тихонько не защелкнулся. Потом я прокралась по коридору и зашла в свою комнату.
На моей кровати сидела Лидия.
— Ты была там? — спросила я.
— Нет, осталась смотреть телевизор с твоими родителями.
Я вздохнула.
— Шучу. Конечно, я там была. И, должна сказать, Алексис, он явно ее любил. — Она задумчиво кивнула. — Гораздо сильнее, чем тебя.
— Спасибо большое, — сказала я.
— Ну, ты поняла, о чем я. Ее он любиииииииил. А ты ему просто очень нравишься. Как мне кажется, главным образом потому, что ты делаешь все, что он скажет, но это неважно.
— Ты можешь поделиться какими-нибудь полезными замечаниями? — спросила я.
— Наверное, нет, — отозвалась она. — Единственное, мне показалось странным, что он закрывает шкаф на замок.
— Согласна! — воскликнула я. — Зачем ему это надо? Ты не могла туда заглянуть?
Она бросила на меня раздраженный взгляд.
— Я призрак, Алексис, а не волшебная кошка, которая все видит в темноте!
Я закатила глаза.
— Он сейчас, конечно, на стадии отрицания, — проговорила Лидия. — Это явно она. Платье, похоронное бюро, розы… И она выбрала тебя в качестве жертвы из ревности, потому что ты пристаешь к ее мужчине. Все складывается.
— Но при чем тут Кендра и Эшлин?
— Тебе виднее. — Она пожала плечами. — Меня там не было.
Я вспомнила, как Кендра поправляла волосы перед Джаредом в заповеднике. И как Эшлин смотрела на него на своей вечеринке.
— Они с ним флиртовали, — сказала я. — Этого достаточно, чтобы призрак Лайны вынес им смертный приговор? Чего тогда заслуживаю я?
— Я не уверена, что хочу это знать, — произнесла Лидия. — В любом случае все вроде бы понятно: мы имеем дело с самой психованной из всех психованных бывших подружек.
— Ага, — согласилась я. — И избавиться от нее можно только…
— Как? — спросила Лидия.
Значит, она уже исчезла, когда Джаред рассказал мне про любимую вещь Лайны.
Лидия не знала…
Остановить Лайну можно было, только уничтожив Джареда.
26
Уснуть мне удалось далеко не сразу, зато потом мне спалось на удивление хорошо. Открыв глаза утром, я первым делом увидела Лидию, которая мирно сопела над моим комодом. Я чувствовала прилив энергии благодаря открытиям, сделанным вчерашней ночью, хоть они были весьма мрачными. По крайней мере, теперь мы хоть что-то знали. Мы могли с чего-то начать.
— Просыпайся поживее! — воскликнула я и провела рукой по волосам Лидии. Мои пальцы моментально окоченели.
Она вздрогнула, проснулась и начала оглядываться по сторонам. Отправилась на кухню и увидела, что родители и Кейси напряженно смотрят новостной репортаж по телевизору.
Я замерла перед дверью, чувствуя, как все тело покрывается мурашками.
— Что случилось?
— Пропала еще одна местная девочка-подросток, — сообщила журналистка. — Ее родители говорят, что в последний раз видели ее после ужина, когда она пошла к себе в комнату, чтобы сделать уроки.
Я сделала шаг вперед.
— Лекси, подожди!.. — воскликнула Кейси.
На экране появилась фотография. На ней была улыбчивая девушка с острыми скулами, очками в черной оправе и короткими кучерявыми волосами.
Эллиот.
— Нет, — проговорила я. — Нет.
Ко мне подбежала мама.
— Алексис? Милая. Все в порядке. — Ее голос доносился до меня словно сквозь толщу воды.
Я чувствовала, что вот-вот упаду в обморок. У меня стали подкашиваться ноги. Кейси побежала к столу и схватила один из стульев, а мама усадила меня на него. Папа принес мне стакан яблочного сока, но я не могла его удержать, потому что у меня тряслись руки.
«Она выбивается из общей схемы», — сказал голосок у меня в голове. Я встряхнула ею, прогоняя голосок прочь. Я пока была не готова с этим разбираться.
— Я уверена, все будет в порядке, — говорила мама. — Полиция ее найдет.
Так же, как нашла Эшлин?
— Алексис, с тобой все нормально? — Мама отошла от меня, оставив Лекси поглаживать меня по руке. — Давай я позвоню в школу и скажу, что ты не сможешь сегодня прийти.
— Нет. — Мой голос эхом разнесся по комнате, и возникло ощущение, что это сказал кто-то другой. — Мне нужно в школу.
— Лекси! — воскликнула Кейси. — Тебе необязательно идти!
— Я хочу, — сказала я. — Мне нужно побыть с моими друзьями в редакции.
— Не знаю, — проговорила мама, но она была обезоружена словом «друзья». — Может, тебе лучше остаться дома и…
— Сидеть и смотреть в пол? Плакать весь
