беру лодку, то подумают, что это еще один рыбак».
Виола с опаской взглянула на сторожевые вышки. На одной из них горел фонарь, другая затерялась во мгле. Пробравшись между хижинами, густо облепившими берег, она ступила на деревянный настил. Под ногами скрипнули доски, и спина тут же покрылась холодным потом.
Поднялся ветер, зашумели камыши. Виола посмотрела вдаль. Над серебристой зыбью клубился туман, а скалы на другом берегу казались непроглядно черными. Не беда, Виола приблизительно помнила, где находится Брокков Клык. Главное — отсюда уплыть, а там будет видно.
Теперь осталось лишь украсть лодку. Виола миновала несколько длинных многоместных посудин, прежде чем нашла небольшой челнок, похожий на тот, на котором рыбачил сынишка Рагнара.
Воровато оглянувшись по сторонам, Виола опустилась на корточки и перерезала веревку, привязывающую лодку к сваям причала. Готово! С отчаянно бьющимся сердцем она соскользнула вниз и, усевшись на узкое деревянное сиденье, оттолкнулась от настила.
Проплыв небольшое расстояние, челнок остановился, мерно покачиваясь на волнах. Теперь нужно грести. Раньше ей никогда не доводилось этого делать, но ради свободы придется научиться.
Пара весел лежала на дне лодки. Виола вставила их в уключины и погрузила лопасти в воду. Сделав гребок, она вздрогнула от громкого всплеска. Черт! Вдруг стражники все-таки что-то заподозрят?
Вскоре она обнаружила, что если не поднимать весла над водой, то шума они издают гораздо меньше. Стараясь грести как можно тише, она отплыла от берега на приличное расстояние и остановилась, чтобы наметить дальнейший путь.
В сумраке все скалы казались одинаково черными. Эх, надо было попросить Манчини, чтобы он зажег в своем лагере костер. Что ж, придется плыть вслепую. Хорошо, хоть немногочисленные огоньки Рюккена ярко отражаются в темной воде. Это поможет хотя бы не перепутать направление.
Берег постепенно отдалялся. Свежий ветер бросал в лицо холодные брызги, и Виола надела куртку с меховым капюшоном, радуясь, что прихватила ее с собой.
Прошел час или полтора. Виола уже замучилась грести, а озеро все не кончалось. Днище заливала вода, приходилось то и дело вычерпывать ее деревянной кружкой. Спина взмокла, плечи ныли, на ладонях вздулись волдыри. Где же этот чертов берег? Рыбацкие лодки остались далеко позади, и здесь, на утлом суденышке посреди бескрайней водной глади, Виола вдруг остро ощутила свое одиночество.
Прошло немало времени. Огни Рюккена стали едва различимыми, а темная громада скал теперь была совсем рядом. В лунном свете, наконец, удалось разобрать светлые очертания Броккова Клыка. Лодку снесло немного влево, но Виола, воодушевившись близостью ориентира, принялась грести с удвоенной силой.
Вскоре она достигла берега. Несколько минут пришлось искать подходящее место для высадки. Наконец челнок сел на мель и остановился. Виола разулась, подкатила штанины и перешагнула низкий борт.
Босые ноги погрузились в ледяную воду. Виола вздрогнула и поежилась. Подхватив котомку, она вышла на пологий берег. Привязать бы лодку, чтобы ее не унесло, но в темноте Виола не нашла ни дерева, ни коряги. И бог с ней: если все получится, то лодка больше не понадобится.
Виола оглянулась по сторонам, прислушалась. Ничего, только ветер да уханье совы. Холодный воздух насыщен запахами хвои и водорослей. Ни малейшего намека на дым. Где же лагерь?
Может, она заблудилась? Да нет же — вот белесая скала нависает над берегом. Может, Манчини что-то неправильно понял? Покричать? Как-то боязно. Лучше дождаться утра, и уже при свете дня отправляться на поиски.
Ноги совсем озябли. Виола снова надела шерстяные носки и сапоги. Какое счастье, что они не промокли! С мешком же дело обстояло намного хуже. В лодку просачивалась вода, а котомка лежала на дне, и все ее содержимое отсырело. Хорошо, хоть огниво Виола додумалась сунуть в карман.
Нужно развести костер. Почти у самой кромки воды начинался лес. Немного побродив по опушке, Виола собрала охапку хвороста. Вначале она хотела расположиться на берегу, но потом обнаружила в скале небольшой грот, и решила устроиться там.
Разжечь огонь получилось далеко не с первого раза — пришлось пожертвовать для растопки лоскутом рубахи. Наконец, яркие языки пламени заплясали над ветками, а пещера наполнилась горьковатым дымом.
Разложив мокрые вещи для просушки, Виола снова отправилась в лес и наломала еловых лап. Предстоящая ночевка без крыши над головой не пугала, наоборот, душу переполняло ликование.
«Я свободна! Я сделала это! Мне удалось бежать! Завтра я разыщу лагерь Манчини, и мы все вместе отправимся домой!»
Не раздеваясь, Виола улеглась на колючую подстилку, сунула под голову высохшую одежду, завернулась в плащ и уснула.
Глава 27
Виола резко села на подстилке, испуганно оглядываясь по сторонам. Сердце отстукивало бешеные удары. Она не могла понять, что ее разбудило, но от ощущения смутной опасности сосало под ложечкой.
Уже наступило утро. Костер погас, и в грот заползал густой туман. Виола глубоко вздохнула. Прохладный, влажный воздух был насыщен ароматами хвои, мха и озерной тины. Еще один вдох. Тревога не отступала. Виола прислушалась — ничего, только мерный плеск воды. Почему же так неспокойно на душе?
Она потянулась. Плечи нещадно ныли после вчерашней гребли. Надо отправляться на поиски Манчини. Странно, что вчера она так и не нашла его лагерь, хотя, когда собирала хворост, обошла по кругу весь Брокков Клык.
Наверное, он расположился где-то дальше в лесу. Ну да, скорей всего. Не будет же он торчать на берегу, у всех на виду. Если бы его заметили хейды, то обязательно прицепились бы, потребовали объяснений…
А вдруг Манчини не дождался ее и ушел? Виоле стало не по себе. Она же пропадет здесь совсем одна! Из оружия у нее только нож, а жалкие крохи пищи размокли в мешке, и она их выбросила. Нет! Нельзя поддаваться унынию. Манчини где-то здесь и она обязательно его разыщет!
Снаружи хрустнула ветка. Виола подскочила на месте, кровь прилила к лицу. Там кто-то есть! Погоня? Или Манчини? Она замерла, не дыша. Зашуршали кусты. Виола поднялась, схватила с камня нож и, зажав его в руке, осторожно двинулась к выходу.
Она выглянула из пещеры и обомлела. Прямо перед ней в молочной пелене тумана стоял… медведь. Громадный, страшный, косматый. Виола оцепенела от ужаса. Ноги подкосились, по спине пробежал озноб.
Зверь уставился на нее подслеповатыми глазками и принюхался, прижимая уши. Она невольно попятилась, а он ощетинился и разинул огромную пасть. Виола увидела острые желтоватые клыки, с которых свисали нити густой слюны, и у нее затряслись поджилки.
Хищник издал устрашающий низкий рык. Кровь застыла в жилах, пальцы разжались, выпуская нож.
