Марья Зеленая
Принцесса и медведь
Глава 1
— Передайте своему ярлу, что я не собираюсь платить ему дань, — спокойно произнес граф Альберди, пригубив вино из серебряного кубка.
«Правильно! Знайте свое место, гадкие дикари!» — Виола украдкой взглянула на посланцев. Все же есть в этих хейдеронцах что-то первобытное. Рослые, плечистые, бородатые — дикие и необузданные. Даже отец — довольно крепкий мужчина — и тот кажется на их фоне тщедушным подростком.
— То есть, вам наплевать на безопасность ваших поселений? — спросил предводитель посланников.
Как там его звали? Бьорн … то ли Тормудсен, то ли Торвальдсон… так просто и не выговоришь! Что за дурацкий язык! Резкий, лающий — такой же грубый, как и сами хейды.
А прическа у него какая странная! Виски выбриты наголо, ото лба до затылка тянется полоска светло-русых волос, а на спине болтается толстая коса, перевязанная кожаными шнурами. Одет вроде неплохо: темно-синяя туника, отделанная плетеной тесьмой и серебряной вышивкой, накидка из волчьего меха на широких плечах. Нижнюю часть лица скрывает то ли отросшая щетина, то ли подстриженная борода — из-за этого так сходу и не определишь его возраст. Двадцать пять? Тридцать пять? Кто его разберет.
С ним двое спутников, которые в росте и стати не уступают своему вожаку. Первый, кажется, Ингвар — парень лет двадцати пяти. Его затылок коротко острижен, а на глаза падает густая темно-русая челка.
Второй — постарше. Ярко рыжие волосы собраны в высокий пучок, бритые виски отсвечивают ржавой щетиной, а длинная пышная борода в двух местах перехвачена металлическими кольцами. Как же его зовут? Рагнар, что ли?
Иными словами, хейды настолько отличались от ангалонцев, что Виола просто не могла не поглядывать на них исподтишка.
— Раз уж мы заговорили о безопасности, господин Торвальдсон… — Отец неспешно сделал глоток…
«Ага, значит, все-таки Торвальдсон!»
— …то передайте своему ярлу, что великий князь больше не потерпит бесчинств на наших землях, и всякий, кто посягнет на нас, будет уничтожен.
Давно уже пора дать этим негодяям отпор! По слухам с недавних пор участились набеги на приграничные селения графства Кастиллы. Хейды налетали со своих гор подобно саранче, грабили, насиловали, убивали и исчезали словно ветер в поле. С каждым годом они становились все наглее, а теперь посмели даже требовать дань у ее отца — графа этих земель.
Почему ангалонская знать не может объединиться и завоевать этот чертов Хейдерон? Ведь это всего лишь кучка раздробленных территорий, в которых формально правит верховный король, но, по сути, власть находится в руках местных князьков — ярлов.
— До сих пор вы защищали свои земли из рук вон плохо, — усмехнулся Бьорн в золотистую бороду. — Мы просто приходим к вам и берем, что захотим.
Его лукавый взгляд скользнул по Виоле, и она, вспыхнув, опустила ресницы. Черт! Гнусный хейд, как смеет он так нагло пялиться на нее? Весь вечер он и его дружки смущали ее своими бесстыжими оценивающими взорами, от которых хотелось куда-нибудь спрятаться. Да, ее женская участь — служить украшением пира, и нет ничего удивительного в том, что украшение притягивает глаз, но, боже! как это унизительно! Вместо того, чтобы вышивать или читать интересную книгу в своих покоях, нужно сидеть тут, помалкивать и позволять этим варварам рассматривать себя как неодушевленный предмет.
Скорей бы этот вечер закончился! Вначале, правда, все шло довольно гладко. Придворные отца и хейдеронцы обменивались пустословными любезностями, слушали выступления бардов и музыкантов, но к середине ужина хейды захмелели и распоясались. Они стали громко стучать кубками по столу, расплескивая вино на дорогую скатерть; по-свински жрать руками, игнорируя вилки и ножи; переговариваться на своем языке и смеяться, полагая, что их никто не понимает. Но Виола-то знала хейдеронский. Эти мерзавцы отпускали в сторону присутствующих такие скабрезные шуточки, что просто уши в трубочку сворачивались, и ей стоило огромных усилий, чтобы не выдать свое негодование.
Отвратительные дикари! Пускай катятся в свой чертов Хейдерон со своими наглыми и безосновательными требованиями!
Остаток ужина прошел напряженно. Хейды снова попытались убедить отца платить дань за отказ от набегов, но тот был непреклонен. Конечно, его заботит безопасность вассалов, ведь графство Кастилла лежит у самого подножья Хейдеронского хребта, и чаще других провинций подвергается нападениям свирепых горцев, но несколько недель назад отец удостоился аудиенции великого князя и вернулся из Форталезы в приподнятом настроении. Хоть женщин и не особо посвящали в государственные дела, но Виола догадалась, что князь, по всей видимости, пообещал ему военную помощь.
Обычно пиры затягивались далеко за полночь, но не в этот раз. Все и так понятно — посланники получили отказ, и дальше изображать гостеприимство нет никакого смысла. Пускай уносят ноги подобру-поздорову, а то ведь можно было бы по старинному обычаю отправить ярлу их головы. Возможно, так и стоило бы поступить — ведь с варварами нужно говорить на их языке.
Гости вскоре раскланялись и покинули зал. Виола вышла из-за стола, ощущая тяжесть в желудке от плотного ужина и головокружение от вина. Отец беседовал со своими советниками. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться — отказ разъярит хейдов, и они вскоре опять нападут. За себя можно не переживать: в могучей кастильской крепости ни ей, ни отцу ничего не грозит, но вот крестьяне в подгорных селениях в большой опасности, и долг графа Альберди — защитить свой народ.
Виола отправилась к себе. Путь в спальню пролегал по длинному коридору, освещенному чадящими смолистыми факелами. Сколько она себя помнила, эти мощные стены всегда внушали спокойствие и уверенность. Отворив тяжелую дверь, Виола вошла в опочивальню и, кликнув служанку, уселась перед зеркальным столиком. Камеристка вытащила шпильки из ее прически и принялась расчесывать густые волосы.
В распахнутое окно ворвался свежий ветерок, швырнув темно-каштановые пряди Виоле в глаза.
— Оставь! — велела она, увидев, что служанка собирается захлопнуть створки. — Сегодня целый день такая духота!
— Это уж точно, миледи, — кивнула та. — Хорошо, хоть к вечеру немного похолодало. Жарковато для начала осени, вы не находите?
— По-моему ничего особенного, — пожала плечами Виола.
Закончив расчесывать волосы, камеристка заплела их в нетугую косу и помогла хозяйке раздеться. До смерти уставшая Виола облачилась в шелковую ночную сорочку, рухнула на постель и моментально уснула.
***
— Звяк! — Что-то звонко лязгнуло о каменный подоконник.
Виола распахнула глаза. В полумраке спальни отчетливо выделялась огромная человеческая фигура. Жар бросился в лицо,
