Тело Генри согнулось пополам, а инициатива была упущена, но вместо того, чтобы воспользоваться единственным шансом на контратаку, Коновницын предпочел поднять руки?! Нет. Боярин бы бился насмерть.
Наверное, он просто потерял контроль. Но это ничего не меняет. Даже если Генри теперь не контролируют извне, британец должен умереть, слишком много знает.
Решившись, я сделал шаг вперед, замахнулся для удара, но тут посмотрел Генри в лицо и увидел там тот же острый стальной взгляд боярина и замер.
— Какого хрена ты не сражаешься? — непонимающе вскрикнул я.
— Потому что мне плевать на тело и жизнь этого британца, — пожал плечами Коновницын, — в отличие от твоей.
— Что ты несешь, боярин? Тебе разве не приказано убить меня?
— Я никогда не выполнял ничьих приказов, и начинать не собираюсь. Я делаю только то, что сам считаю нужным. Ответь мне на один вопрос, Марк, — сухо произнес Коновницын изменившимся тоном, — почему ты уверен, что люди с лазурной татуировкой твои враги?
— Потому что меня убил один из них, — не раздумывая ответил я, а про себя подметил что все-таки альбинос не один такой, — ты знаешь кто они?
— Знаю, — ответил Коновницын и бессильно упал на колени, — и мог даже рассказать тебе о них, если бы ты не нанес этому телу смертельную рану.
— Неплохая попытка, боярин, — бросил я, — я бы даже поверил, если бы ты не начал готовиться к атаке.
— Так ты унаследовал взор Жуковых, — криво улыбнулся Коновницын, — ты прав. В этом теле я имел шансы только если бы атаковал первым. И я хотел. До твоих последних слов я был уверен, что ты очередная бесполезная пустышка и трата моего времени. Однако, Марк, тебе удалось сохранить мой интерес. А следом и свою жизнь.
— Какая честь, — саркастично съязвил я, глядя как обмякшее тело завалилось на стенку.
— Можешь мне не верить, Марк, но я не убивал Бориса Жукова, — тяжело дыша прохрипел Коновницын, — Боярский совет тоже не мог, он просто был не способен справиться с ним, — угасающим голосом вещал Коновницын, — если ты не лжешь и не сошел с ума, утверждая, что твой дед все-таки достиг своей цели и стал Абсолютом, то остановить его могли только Высшие, сознательно обрекая всех жителей Иркутска на смерть. Но если ты не веришь мне, то поверишь своим собственным глазам. Я прекрасно знаю, что ты нашел в Карелии. Аномалии, помимо прочего, поглощают души и воспоминания погибших одаренных. Если ты тот, кто я думаю, то тебе хватит сил своими глазами увидеть события семнадцатилетней давности.
— И что? Теперь ты не будешь пытаться меня убить? — недоверчиво хмыкнул я.
— Да, лично я не буду тебе убивать. Но и защищать я тебя тоже не намерен. Если ты именно тот, кого я искал, то ты выживешь не смотря, ни на что. Если же нет, я продолжу искать.
— То есть своих бешеных псов ты не отзовешь и не будешь против если я убью парочку?
— Да делай что хочешь, парень. Я не приказываю своим, как ты выразился, псам. Они такие же, как и я. Делают только то, что сами считают нужным. Максимум что я могу себе позволить, это попросить. Но даже на это можешь не надеяться. Я не стану просить чертову дюжину тебя не убивать. И сворачивать планы на остров не стану. Пойми меня правильно, Марк. Мне лично выгодна власть совета бояр в Империи, и я не остановлюсь ни перед чем, пока этого не достигну.
— Хреновый какой-то договор о перемирии, — усмехнулся я.
— Потому что нет никакого перемирия, Марк. Я лишь дал слово не убивать тебя своей рукой, пока ты остаешься мне интересен. Но мешать своим планам безнаказанно я не позволю ни тебе, ни кому-либо еще. Поэтому если ты сдохнешь от кого-то другого, пусть даже по моему приказу, меня это даже не расстроит. Понял?
— Не очень, — честно ответил я.
— Твоя проблема, — сухо отозвался Коновницын, — так или иначе, Марк. Я благодарен тебе за информацию. И в знак солидарности, я поделюсь тем, чего не знаешь ты. В прошлую субботу в тонком мире произошел колоссальный выброс энергии, убивший в Лондоне четыре сотни одаренных студентов. Его эпицентром была твоя сестра. Подумай, что это значит, — вконец ослабевшим голосом добавил Коновницын и покинул мертвое тело британца, оставив меня в пустом пыльном коридоре наедине со своими мыслями.
Том 2. Глава 28
Я полностью проигнорировал бессильно упавшее щуплое тело передо мной. Даже не глядя, было понятно, что Генри мертв. И вовсе не из-за моей атаки. Коновницын никогда не оставляет свидетелей и техника контроля которую использовал боярин не подразумевала другого исхода.
Потому что это был никакой не контроль, а захват души. Сознание Генри умерло ровно в тот момент, когда боярин проник в него.
Арсений был прав, территориально Коновницына в Лондоне сейчас нет, но если боярин что-то задумал, расстояние его не остановит. Ментальные техники обычно неприменимы на расстоянии и нужен визуальный контакт, однако Коновницын обошел этот запрет используя глубокий астрал.
Ту часть тонкого мира, в которую нет дороги ни одному живому существу. Я знал четыре уровня манипулирования астралом.
Первый — научиться чувствовать внешнюю синюю энергию и его средоточия. Самая легкая и одновременно сложная часть для большинства одаренных. Энергии это затрачивает очень мало и теоретически справится с этим сможет даже Подмастерье. Однако на практике, лишь одна десятая часть одаренных ранга Магистра и выше владеет этим.
Второй — это научиться смотреть внутрь астрала. Найти талантливых одаренных кто был на это способен было основополагающей целью моего деда и одной из главных причин основания им Академии. Именно это было одним из основных критериев, по которым мой дед отбирал себе личных учеников. Поэтому семейство Богдановых ему так и приглянулось изначально. Точнее их гибкий неоскверненный древними техниками разум и врожденный талант управления внешней энергии.
Третий — научиться управлять своим астральным телом. Последние семь лет в моем мире дед вел в Академии курс с таким названием. Ну, если одну лекцию в месяц можно назвать курсом. До этого уровня добирались считанные единицы одаренных в мире. Потому что настолько масштабно как Российская Империя это никто в мире больше не изучал.
Мировым сообществом тонкий мир воспринимался как полумифическое явление, которое людям не дано контролировать или использовать.
Многомиллиардные исследования синей энергии сворачивались одно за одним за неимением результатов, и только Российская Империя активно продолжала их финансировать. Потому что мой дед был одержим астралом и родовой взор Жуковых давал ему очень большое преимущество перед его освоением. А еще, потому что мой дед сам был олицетворением этих результатов.
Четвертый и самый сложный уровень — это научиться взаимодействовать астральным телом с тонким миром. В отличие от первых, которые не требуют от одаренного особых энергетических затрат внутренней энергии, любая попытка манипулирования тонким миром требует просто неимоверных усилий.
