war до сих пор слезы наворачиваются, что мне этот тесак паршивый!"
Стас храбрился даже у себя в мыслях, однако понимал, насколько плохая для него сложилась ситуация. Другие практики слишком далеко, Вань не будет особо полезен, даже если успеет добежать со своего участка, а Каню самому нужна помощь. Кто-то из них определенно должен был умереть. Но попаданец отчаянно не хотел выяснять, кто именно.
Глава 17
Троица павших в прошлом бою культиваторов не спешила нападать на Стаса. Вместо этого зомби обходили его полукругом, брали в клещи, пытались охватить как можно больше пространства на стене, чтобы бить затем по своей цели из слепых зон. Впрочем, Саргон им не препятствовал. С его навыками и характеристиками он мог не особо бояться окружения, зато пространство для маневра и более длинное расстояние между бойцами могло дать ему немного времени. А также опасная для зомби близость к краю стены.
В этот раз Стас чувствовал вонь своих противников. Нет, не запах гниющего тела, который оставался доступен его обонянию, но не вызывал особого отвращения. Более тонкий и едва уловимый привкус вражеской Ци. Их энергия сильно отличалась от усвоенной им солнечной: куда более слабая, но при этом едкая, липкая, густая, словно мазут. Она обволакивала все тело мертвых бойцов с головы до ног тонкой, почти неуловимый пленкой.
В прошлый бой на стене он не был настолько чувствительным для подобной специфики. Может потому, что большую часть витающих в воздухе миазмов перекрывал терпкий, насыщенный, но совсем не навязчивый аромат потусторонней тьмы. Он походил на мускатный орех, корицу и неповторимый запах катакомб или давно запечатанных руин. Ощущение бесконечной тайны, скрытой угрозы, недобрых знамений. Подобный фоновый шум от вуали Желтого Источника гасил звуки и сильно забивал все остальные запахи, кроме чисто физической вони: от разложения, немытых тел, крови или гнили.
Оттенки этой тьмы Стас тоже стал чувствовать куда как лучше, по сравнению с позапрошлым циклом. В цикле прошлом ему было все же не до чувствительности. Он не знал, что именно помогло понять эти новые оттенки: усилившаяся связь с тонкими каналами, увеличенное Дао обсидиана вместе с развитием даньтяня, или же взятый уровень в медитации. Главное, теперь попаданец мог получать куда больше информации.
Осталось только правильно ей распорядиться.
Первым напал Шустрый. Как и в прошлый раз, он предпочитал короткие, почти неуловимые для глаза атаки, из которых уходил резкими поворотами всего корпуса в воздухе. Если Стас пытался его достать и проваливался слишком сильно, то в дело вступал медлительный, но почти непробиваемый танк. Мертвец, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, неплохо ловил врага на ошибках, ограничивал обзор, давал возможность для атаки остальным.
Самым проблемным оказался неизвестный мертвец, которого Стас окрестил про себя "Добряком". Не иначе, как из-за не слишком приятных, но мягких, почти безвольных черт лица. Даже собственная смерть, скидывание в Бездну, а затем поднятие в качестве нежити не сумело сделать облик безымянного культиватора более устрашающим.
Зато флейта этого труженика тыла приносила кучу неприятностей.
Резкий, едва слышимый чувствительным ухом Стаса перелив нарушал координацию движений, заставлял внезапно неметь или сводить судорогой конечности, дергать головой не в ту сторону. Не прошло и десяти секунд прямого контакта, как эта троица, действуя в минимальной синергии, оттеснила его на добрые три десятка метров.
Птичий клекот возвестил нападение сзади. Стас бешено оскалился, кое-как отбил мечом атаку Танка, увернулся от выпада Доходяги, а затем рухнул на пол от очередной диссонансной мелодии флейты. К его удаче, противники перемудрили. Резкий бросок тела вниз, который он лично сделать не успевал, обеспечила вражеская трель. А гигантская птица второй раз пролетела мимо, разминулась острым когтем с шевелюрой Саргона буквально на полпальца.
Действия паразитов вообще не казались верхом логики и эффективности. Их большие, неповоротливые тела на плечах сравнимой с ними комплекции зомби мешали последним. Мало того, что ограничивали физические возможности носителей, так и сами демоны, вдобавок, постоянно мешались друг другу, одергивали тела посреди атаки, если видели любую угрозу себе лично, а еще явно не привыкли работать в группе.
Каждый из демонов пытался тянуть одеяло на себя, собственноручно убить Стаса. Не то из личной кровожадности, не то ради вкусной человеческой печени, до которой местные монстры ой как охочи. К тому же, у мертвых практиков почти не осталось собственных навыков. Все, что они демонстрировали, не выходило за рамки просто высоких характеристик. Никаких специальных приемов, никакой работы с Ци или, хотя бы, внутренней энергией. Только большая сила или ловкость вместе с обрывками прижизненных рефлексов.
"Забавно, что даже так практик с флейтой оказался в состоянии дудеть свою хренотень не просто внятным образом, так еще и с особыми эффектами. Насколько же он был умел в своем деле при жизни, если меня пробивает даже сейчас, когда остался лишь труп не первой свежести вкупе с жалкими остатками мышечной памяти?".
Птица пошла на очередной круг, а Стас решил идти ва-банк. Он вскочил на ноги так быстро, как только мог, врезался плечом в тело Тощего, который как раз ударил его ладонью в печень, откинул его от себя, пусть и ценой внутренней травмы. Зубы паразита щелкнули по его плечу, в кровь разодрали халат, после чего Стас моментально отправил на пострадавшие места дополнительную Ци. Участь Каня в другой временной линии все еще стояла перед глазами, а умирать так глупо попаданец отказывался.
Отброшенное вбок тело Тощего еще только летело к парапету, а на Стаса уже опускался тяжелый кулак Танка. Росчерк меча прошел вслепую. Он не успевал повернуться к своему противнику, однако тянущий, мазутно-гнилостный запах выдал зомби с головой. Восставшие мертвецы не могли существовать сами по себе — лишь с помощью разлитой в воздухе энергии Желтого Источника, которая дергала мертвыми телами, как манджафоко — своими марионетками.
— Вэй Цинь! — Заорал Стас клич местной Империи, когда лезвие его клинка рубануло по кисти противника. Неважно, насколько твердым было тело Танка при жизни — сейчас все решала Ци. Та самая, которая все скапливалась и скапливалась у Стаса в меридианах, благодаря извлечению из эмоций и проведенному комплексу.
Рука здоровяка взвилась в воздух. Отрубленная по локоть без малейшего сопротивления, духовного или физического — не важно. А всего-то стоило помимо общей напитки меча пустить внутреннюю энергию вовне. Куда-то в сторону режущей кромки. Да, такой прием мгновенно съел большую часть даже не доступной, а просто общей энергии организма. Да, такой прием ни за что бы не подействовал в обычное время — Ци могла или безвредно рассеяться в пространстве, или же повредить железо, чтобы затем все равно улетучиться в окружающую среду. Проводимость у дрянной
