Сама дорога была липкой, как смола. Вскоре он уже и шага ступить не мог, не приложив огромные усилия.
– Отведи меня в Нефритовый дворец, – сказал он дороге. – И побыстрее.
В ответ, как ему показалось, он услышал усмешку.
Громкий шелест в кронах заставил его схватиться за нож. Он взглянул наверх и увидел обезьяну, уставившуюся на него.
К обезьяне присоединились ее сородичи, они как будто гипнотизировали его. Потом одна обезьяна кинула в него камень. Мартин вскрикнул, подняв руки. И вот уже на него обрушился град камней. Из щеки потекла кровь, камень больно ударил между лопаток. Обезьяны радостно закричали.
– Я направляюсь в Нефритовый город! – завопил Мартин. – Я направляюсь туда по воле Вукуб-Каме!
Обезьяны продолжали кидать камни, но дорога стала гладкой, и Мартин смог убежать.
В Срединном мире Вукуб-Каме, опустив подбородок на руку, смотрел на двигающийся по полу пепел, обозначивший контуры Черной дороги. Он видел продвижение состязующихся. Кассиопея шла чуть позади своего кузена и наткнулась на значительное препятствие. Это обнадеживало.
Хун-Каме наклонился вперед, он казался взволнованным. Кассиопея поняла, как пользоваться Черной дорогой, однако ее везение закончилось.
В Шибальбе существовало множество внушающих страх существ, много препятствий и ловушек. Перед ней была самая большая из них.
– Тебе стоило принять мое предложение, – сказал брату Вукуб-Каме. – Она не воин, а испуганная девчонка.
Глаза его стали прозрачными, как састун, потому что в пепле он увидел будущее и свой триумф.
Глава 32
Это была не каменная колонна, а летучая мышь в два раза больше Кассиопеи. Мощные крылья окутывали костлявое тело, кожа была темной и сияла, словно вырезанная из куска камня. Она не спала, поскольку существа Шибальбы никогда не спят, но глаза ее были закрыты. Весь ее облик, казалось, был соткан из первобытных страхов. Звали ее Камазотц – летучая мышь смерти. Было время, когда она летала в Срединный мир попить из подмышек и груди людей, после чего те умирали в муках.
Прошмыгнуть мимо мыши Кассиопея сочла плохой идеей. Она помнила из истории Героев-близнецов, что это мерзкое создание оторвало одному из них голову, и ей совсем не хотелось узнать, со всеми ли оно так поступает.
Камазотц не шевелилась, только ее грудь поднималась и опадала в такт вздохам.
– Она услышит тебя, если подойдешь ближе, и нападет, – вдруг прозвучал тихий голосок. – Мышь слепа, но твои движения сообщат ей о твоем присутствии.
Кассиопея удивленно посмотрела вниз и увидела ярко-зеленую змейку. У нее было две головы и четыре глаза – и все они смотрели на девушку. Змейка не была ядовитой, потому что точно таких же, но без второй головы, она видела дома.
– Ты кто? – прошептала девушка, наклоняясь.
– Никто. Просто змея, – сказала одна голова.
– А… Как я заметила, ты немного отличаешься от других змей, да еще и говоришь.
– Мы же в Шибальбе, что тебя удивляет? А тебя я узнала. Ты несешь печать Хун-Каме в своих глазах, – сказала другая голова.
– Так ты его знаешь?
Змею оскорбил вопрос, и она зашипела.
– Он был нашим Повелителем, но его предали. Вукуб-Каме нарушил равновесие в Шибальбе, и только возвращение Хун-Каме может все восстановить. Если ты здесь, то и Повелитель должен находиться неподалеку.
– Не совсем так. Но он знает о том, что я здесь.
– Как и до́лжно, – с важным видом ответила змея.
Кассиопея снова взглянула на летучую мышь, преграждающую ей путь. Хун-Каме велел ей не сходить с дороги, да к тому же, если она нарушит запрет, Камазотц все равно услышит ее.
– У тебя случайно нет идей, как мне проскочить? – спросила Кассиопея змею. – Мне нужно добраться до Дерева мира.
На мгновение змея задумалась.
– Мы с сестрами могли бы отвлечь ее. Но тебе нужно действовать быстро.
– Вы поможете мне? О, это очень щедро с вашей стороны.
– Мне нравится серебряный браслет на твоей руке. Отдашь его нам, и мы попробуем. Всегда нужно что-то отдавать, если возникают сложности.
Кассиопея коснулась запястья, глядя на серебряный браслет. Это был подарок Хун-Каме, и она хотела оставить его на память. Но выбора у нее нет.
– Вот, возьмите, – качая головой, Кассиопея опустила браслет на землю рядом со змеей.
Змея выглядела счастливой. Она моргнула и потерлась обеими головками о руку Кассиопеи, будто кошка. Потом позвала своих сестер. Их было три: нефритово-зеленые, и тоже с двумя головами. Увидев браслет, змеи обрадовались, поскольку все они падкие до драгоценностей, но особенно до серебра.
Поглядывая на Кассиопею, змеи зашептались между собой.
– Мы разбежимся в разных направлениях, – сказала ей первая змея. – Как только дорога освободится, беги. Но только очень быстро.
– Ну, у меня нет желания здесь оставаться, – улыбнулась девушка. – Спасибо вам.
Она приготовилась, а змеи поползли по дороге. Сначала Камазотц не обратила на них внимание, но когда змеи начали взбивать песок и пыль, вскинула голову, раскрыла крылья с громким звуком, подобным щелчку кнута, и взметнулась в воздух. В полете она казалась еще больше, и несколько секунд Кассиопея от страха боялась шевельнуться. Но потом рванула вперед. Она надеялась отыскать тень на дороге, чтобы прыгнуть в нее, но здесь теней не было.
Летучая мышь, гнавшаяся за кем-то из змеек, повернула огромную голову, на мгновение застыла в воздухе и переменила направление – теперь она преследовала девушку. Кассиопея побежала еще быстрее, она была проворной, но Камазотц была быстрее ее.
Мышь стремительно приближалась. Пытаясь оторваться, девушка начала двигаться зигзагами. Она видела, что в вечерние часы так поступают мотыльки, и иногда им удавалось обмануть летучих мышей, правда, совсем не таких, как эта. Уловка не очень-то помогла – Камазотц все равно настигала ее.
Впереди дорогу преграждали две упавшие колонны. Одна углом лежала на другой, и между ними было небольшое пространство. Задыхаясь, Кассиопея бросилась на землю и забилась в щель.
Летучая мышь нырнула, готовясь оторвать ей голову, но вместо этого ударилась когтями о мрамор. Издав трубный писк, она снова взлетела и снова осталась ни с чем. Но камень мог развалиться, Кассиопея понимала это. Она развязала веревку, высвободила бутыль, пождала пока мышь поднимется в воздух, готовясь снова обрушиться на колонну, и изо всех сил швырнула бутыль в сторону. Мышь, привлеченная шумом, немедленно изменила направление.
Кассиопея быстро выползла из-под колонн и побежала. И снова Камазотц обернулась на звук.
