Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Решили. Пошли к метро.
Он взял под руку малознакомую девочку, которая весь вечер сидела напротив. Предложил поехать к нему. Она посмотрела на него очень внимательно и отказалась. Он настаивал. Она закусила нижнюю губу и покачала головой. «Ты не поняла, мы же все вместе ко мне едем, понимаешь? Всей командой!» Ну, если со всеми, тогда ладно.
По дороге многие отвалились. Осталась одна парочка и трое парней, болтуны и кирюхи. Приехали, уселись на кухне. Квартира двухкомнатная. Выпили, потрепались, парочку он отправил спать в свою комнату, кирюх-болтунов оставил на кухне, дал им еще бутыль из отцовских запасов, а сам потащил девочку в родительскую комнату – родители, ясное дело, были в санатории. Запер дверь. Обнял ее, подтолкнул к постели. Она вырвалась, опять долго на него смотрела. Потом сама разделась. Очень красиво, на фоне окна, как в кино. Она чуть повыше его легла, он притянул ее к себе и поцеловал в грудь. Он нее пахло земляникой и теплым свежим молоком, он вдохнул еще раз, у него закружилась голова, и он заснул. А когда проснулся, то друзья-кирюхи собирались за пивом, а парочка уже прибрала на кухне и готовила завтрак. Но никто не помнил, когда она ушла. Как ее зовут, не помнили тоже.
Потом на него вдруг напала бессонница. Он лежал в той самой постели и глядел в квадрат окна. Рядом спала жена. За стеной – сын и его девушка. Сон никак не шел. Вдруг он вспомнил ее и позвал. Сказал шепотом, закрыв глаза: « Я даже не помню, как тебя зовут, но ты все равно приходи, пожалуйста ». А когда открыл глаза, увидел, как она раздевается на фоне окна. Он снова зажмурился, но она уже была рядом, он целовал ее и вдыхал ее утешающий запах, и тут же заснул, легко и сладко. Так было много раз: как только бессонница, он звал ее, и было нежно и хорошо.
Но однажды она разделась и села на комод. Взяла крем, стала мазать себе пятки. Ему показалось, что у нее кривоватые ноги, хоть и длинные.
– Не балуйся, – сказал он. – Иди сюда.
– Погоди, – сказала она. – Мне надоело так . Я хочу за тебя замуж. Ребенка хочу.
– Не выдумывай, – сказал он. – Мне сорок восемь, а тебе двадцать. Я женат. У меня сын старше тебя. Я скоро дедушкой буду. Соображаешь?
– Да, конечно, – сказала она и неслышно спрыгнула с комода.
Больше она не приходила. И он ее не звал. А зачем? Таблетку принял, и все дела.
Автора! Автора! что в имени тебе моем
В 1982 году Театр Моссовета заказал мне инсценировку сказки Анатоля Франса «Пчелка». Хороший, кстати, получился спектакль, красивый, романтичный, с отличными декорациями и костюмами, с балетом и музыкой. Он шел целых восемнадцать лет.
Вот. Перед самой сдачей прогоны шли почему-то в помещении Театра Вахтангова. В Театре Моссовета меня все знали, а там – нет, разумеется. Прихожу однажды туда. В зале почти пусто. В десятом ряду, перед проходом, оборудовано место для режиссера – столик, лампочка. Я сажусь рядом. Ко мне тут же подходит капельдинерша, серьезная немолодая дама, и говорит:
– Молодой человек, пересядьте. Здесь места для руководства.
Я говорю:
– А я, между прочим, автор. Имею право.
Она внимательно так на меня смотрит и говорит:
– Ну как вам не стыдно, молодой человек! Ведь автор – Анатоль Франс!
И правда, на афише было написано: «Анатоль Франс, “Пчелка”». А ниже – «Пьеса Д. Драгунского». Но кто читает, что там внизу написано!
Но я говорю:
– Ладно, ладно, разберемся…
И продолжаю сидеть. И тут в зал входят режиссер спектакля Инна Данкман, директор театра Лев Лосев, главный режиссер Павел Хомский.
Лосев машет мне издалека рукой и кричит:
– О, Анатоль Франс уже на месте!
Данкман и Хомский тоже говорят что-то вроде: «Привет, Анатоль Франсович».
Начинается прогон.
В антракте выхожу из зала, иду мимо той капельдинерши.
Она опускает голову и тихо говорит:
–
Извиняюсь… Красавица только раз бывают в жизни встречи
Помню этот разговор подробно и ярко. Я сидел в папином кабинете за его письменным столом, а он – полулежал на диване. Он был навеселе – они с мамой только что пришли из гостей. Мама что-то делала на кухне, а папа громко и восхищенно говорил:
– Она просто красавица! Она чудесная, изящная, милая. Ты таких никогда не видел, клянусь. Да что там ты, мальчишка! Я таких видел, может, два раза в жизни, это третий. Хрупкая, нежная, прелестная. Ты в нее влюбишься, как только увидишь. Просто Джульетта! Это будет твоя судьба!
– Значит, мне с ней умирать в обнимку? – хмыкнул я. – Пока неохота.
– Не надо так буквально, – взмахнул рукой папа. – Она прекрасна. Вы должны познакомиться и влюбиться. Подрастете – поженитесь. Понял?
Разговор шел о дочке новых родительских знакомых. Где-то на отдыхе папа с мамой встретили приятную пару. И вот побывали у них в гостях. Увидели ихнюю дщерь и решили, что это для меня отличная партия. Мне было семнадцать. Ей – пятнадцать. Не знаю, что они думали. Наверное, хотели познакомить меня с красивой девушкой из хорошей семьи. Чтоб я ходил с ней в театры и перестал целоваться по подъездам неизвестно с кем. Меня никогда не сватали. Было странно. Хотя немножко интересно.
Через полмесяца раздался телефонный звонок.
– Тебя! – сказала мама.
– Здравствуй, это Катя, – раздался дрожащий от тоски и ненависти голосок. – Я дочка такого-то, знакомого твоего папы. Приходи ко мне на день рождения. Запиши адрес…
– Спасибо – сказал я. – Обязательно.
Мне выдали деньги на букет и альбом репродукций.
В назначенный день и час я позвонил в указанную дверь.
Она действительно была хороша. Юна, стройна, нарядна. Очень красивая девочка, правда. Наверное, она надеялась, что я ей понравлюсь. Вдруг. Бывают же такие случаи. Она смотрела на меня, наморщив лоб. Потом вздохнула и бодро сказала:
– Здравствуй! Очень приятно, что ты пришел! Ой, какие цветочки, спасибо!
Больше за весь вечер она не сказала мне ни слова. Мне было скучно среди ее подруг, таких же юных и нарядных, среди непонятных мальчиков в костюмчиках и лаковых ботинках. Ее отец позвал меня в свою комнату. Мы выпили по рюмочке коньяку. Поговорили о погоде и спорте. Он передал привет папе. Вот, собственно, и все.
Лет пять назад на одном банкете меня окликнули по имени и на «ты». Немолодая приятная дама, улыбаясь, шла ко мне.
– Помнишь меня? – сказала она. – Катя, дочка такого-то, знакомого твоего папы!
– Конечно, помню! Здравствуй, моя дорогая!
– Привет, мой хороший!
Мы обнялись и расцеловались, как старые друзья.
Гордость и предубеждение дворянская скорбь
В самом конце семидесятых, на самом пышном излете советской власти, был у меня товарищ Сергей Z ., мой ровесник, журналист и редактор. Был он человек скромный, сдержанный, хорошо воспитанный.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
