что на другом конце провода очень развеселились.
Что за черт?!
— Это Москва?
— Рио-де-Жанейро!
Чья-то огромная рука протянулась через Юлькино плечо и нажала на рычаг.
Юлька оглянулась. За ее спиной высился массивный мужчина. В отличие от других обитателей прииска чисто выбритый.
— Что вы делаете! Я же разговариваю! — возмутилась она.
— Отсюда нельзя, — коротко отрезал он.
— Я заплачу. Мне срочно нужно позвонить в Москву.
— Нет связи.
— Не врите! Телефон работает!
— Да. Через базовый коммутатор. Наберите любой номер — все равно попадете к дежурному.
— Поняла, — кивнула Юлька. — Но дежурный может соединить меня с Москвой…
— Нет. Он может связаться с Владиком, но уже через другой коммутатор.
У Юльки голова пошла кругом.
Двадцатый век кончается… А она не может элементарно связаться с любимым… И все факсы, компьютеры, «Панасоники» оказываются бессильны…
Терпение кончилось. Юлька села в современное крутящееся кресло, уронила голову на руки и разрыдалась.
Все отчаяние, которое постепенно накапливалось в ней за эти дни, прорвалось наружу с громкими всхлипами и потоками слез. Ее как нарочно отрезали от всего мира!
Нет… мир-то как раз бурлит себе вокруг и прекрасно себя чувствует. Юльку безжалостно отрезали только от одного-единственного человека, и ей казалось, что кто-то очень злой и могущественный подстроил это специально.
Массивный бородач растерялся. Он неловко протянул ручищу и осторожно погладил по голове ревущую журналистку.
Нервные эти москвички… И с чего так психовать? Вой, уже заикается, квакает, как лягушонок:
— Кве… Кве…
Глава 4
К СОЖАЛЕНЬЮ, ДЕНЬ РОЖДЕНЬЯ…
В этом году Юлька впервые отмечала день рождения одна, без Оли.
Первый раз неразлучные сестры оказались вдали друг от друга в их общий праздник. К тому же Юлька встречала его на восемь часов раньше сестры.
В Москве еще угасали предыдущие сутки, а здесь радиоприемник уже бодренько вещал пробудившимся ото сна птицам, рыбам, зверям… и нескольким людям на таежном прииске:
— Доброе утро! Вы, конечно, знаете, что сегодня для всех любителей поэзии совершенно особенный день. Шестого июня тысяча семьсот девяносто девятого года родился великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин. И мы начинаем нашу передачу с его незабываемых строк…
…Юлька откинула пуховый спальник и в одном купальнике побежала к речке.
Она с удовольствием плеснула в лицо ледяную воду, поежилась и отважно шагнула на скользкие каменистое дно… Предательский валун тут же отъехал в сторону.
Шлеп! Сноп брызг взметнулся вверх, а быстрый поток потащил Юльку вниз по течению, и она забарахталась, обдирая локти и коленки, пытаясь подняться на ноги.
Мелкие камушки, словно наждачная терка, стесывали кожу, вода попадала в рот, волосы сразу намокли и прилипли ко лбу, свешиваясь на глаза…
Чудом Юлька умудрилась подняться на четвереньки и почти ползком выкарабкалась на берег…
Я помню чудное мгновенье!
Передо мной явилась ты.
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты! —
громко заорал у Юльки над ухом Костя.
Юлька потерла ушибленный локоть и отерла мокрое лицо.
— Балбес, — беззлобно сказала она.
— Внимание, новый виток эволюции. Гомо сапиенс поднимается на задние конечности. Распрямись, красавица. Человек — это звучит гордо!
Он улыбнулся и протянул Юльке букетик мелких желтеньких цветочков.
— Извини, все, что смог найти в этой глуши. Хэппи бездей!
Юлька никому не говорила о своем празднике, но вся группа и приисковики откуда-то узнали и, едва она успела натянуть джинсы и просушить полотенцем волосы, потянулись с подарками.
Администратор Сева и водитель Саша преподнесли вырезанную из дерева фигурку удэгейца, украшенную замшелой корой и кусочками оленьего меха. Вместо бусинок самодельная доха была расшита крошечными красными ягодами. Вот почему они вчера целый день провели в лесу, а потом долго торчали в конторе, прогоняя Юльку с таинственным видом…
Валечка испекла именинный пирог из сероватой муки и яичного порошка, густо промазав его малиновым джемом. Правда, вместо мелких юбилейных свечек в центр ее кулинарного шедевра была воткнута одна толстая хозяйственная свеча.
А дюжие бородачи бросили к Юлькиным ногам настоящую медвежью шкуру.
— На сегодня съемки отменяются, — решительно заявил Костя. — У нас гости.
— Кто? Дикие звери?
— Секрет. Так что быстро все на кухню. Будем готовить шашлык из медвежатины.
Ого! Да они потихоньку от Юльки несколько дней отмачивали в маринаде огромный бок с филейным окороком!
Пока все дружно чистили лук, резали мясо, нанизывали на шампуры, пока мужчины разводили огонь в сваренном из стальных листов мангале, Юлька выслушала историю своего именинного угощения…
Как известно, у живущих в тайге людей всегда скапливается куча пищевых отходов. За оградой прииска вырыли большую яму и сваливали туда кухонные очистки и весь лишний мусор.
И вот к этой яме повадился ходить очнувшийся от спячки мишка. За зиму он разленился, отвык добывать пропитание самостоятельно и каждое утро являлся лакомиться прямо к приисковой стене.
Выходить за ограду стало опасно, и с непрошеным гостем надо было кончать.
Поскольку мишка как часы являлся обедать ровно в полдень, мужчины устроили засаду, и, как только топтыгин появился, разом выпалили в него из нескольких ружей. Но странно — все пули пролетели мимо, а мишка шарахнулся в сторону и убежал в лес несолоно хлебавши.
Кажется, отвадили… Все облегченно вздохнули. Но таежный халявщик вновь вернулся на следующий день.
Опять залп — и опять мимо.
Да что он, заговоренный, что ли?!
Несколько дней все по очереди устраивали засаду, а медведь словно дразнил, являлся в свое время и начинал пиршество.
Мужчины уже зарок дали, что тот, кому удастся уложить мишку, торжественно расстанется с окладистой бородой.
Сразил его наконец, причем одной — единственной пулей, старший техник Василий.
Но еще долго никто не решался подойти к завалившемуся в яму «хозяину». Не верили. Вдруг подранок? Тогда вмиг задерет…
На всякий пожарный подъехали на бульдозере. И еще долго палили в упор. Все казалось, что медведь шевелится… А это ветер трепал шерсть и загибал ему ухо…
Поэтому Юлькина шкура, по большому счету, некондиция: дырок много.
Но Юлька была этому рада. Иначе ее пушистое чудо давным-давно отправили бы в заготконтору…
Пока таежники колдовали над мангалом, Костя неожиданно решил снять один маленький кадрик.
— Сам же говорил, что работа отменяется… — протянула Юлька, чувствуя себя настоящей именинницей, которой можно и покапризничать.
— Так тебе ничего делать не надо. Просто стой рядом и смотри в кадр. Я промывку сниму.
Один из бородачей усмехнулся и приготовил автоматический лоток с породой.
— Нет здесь ничего, одна грязь осталась.
Костя загадочно усмехнулся
