прорезались рычащие нотки.
— И не говори больше подобного. Никогда. Ты права, я устал. И я боюсь остаться один, потому что тогда жизнь опять станет бесполезной и бессмысленной. Но чары не спасают от себя самого. Я буду ее псом, пока я ей нужен. Все остальное меня не касается. Никогда ведьма не смей неволить человеческую душу. Нет ничего хуже этого.
Ева кивнула.
— Значит, решил остаться псом. Ну, будь псом. Смотри на нее со стороны — красивую, богатую, далекую. Приноси тапочки ее мужу. И вой под окнами, пока он будет делать ей ребенка.
Хлеб пеплом осыпался из рук Чера, но он ничего не ответил ведьме. Та придвинулась ближе.
— Мальчик, послушай старую дуру. Ну что тебя там ждет, в этом человеческом мире? Унижение, боль, разочарование. Зачем тебе это? Останься со мной. Мне Отец не дал детей, я тебя как сына любить буду, научу всему, что сама знаю. Будем жить в лесу, подальше от чужих внимательных глаз и злых языков. Никто нас не обидит, никто не ударит, никто неволить не станет. А там ты будешь чужим. Всегда. Ты сам это знаешь. Оставайся со мной, мальчик. Ты найдешь здесь то, что ищешь.
— Нет, — Чер посмотрел в ярко-зеленые глаза. — Не найду. Проси в плату, что угодно, но не свободу.
— Это не плата, — печально покачала головой женщина. — Просто я тоже устала от одиночества. Ну что ж, нет, так нет. Твой выбор. — Она встала. — Тогда носи…
— Тапочки, — перебил ее парень. — Да, я помню. Спасибо за заботу, — и он насмешливо поклонился знахарке. Та обиженно фыркнула.
— Учишься огрызаться. Что ж, может, все не так уж безнадежно.
И она исчезла.
…
Когда Аня проснулась, в доме никого не было. Она вылезла из-под кучи дырявых старых одеял, пропахших травами и обнаружила, что одета в чужую рубаху, которая спадала с ее плеч. На крючке висело ее пансионатское платье, немного подштопанное и выстиранное, и девушка поспешила переодеться. Наскоро переплетя волосы, она выглянула в окно.
Ева кормила расхаживающих в специально огороженном месте кур, Чер, голый по пояс, колол дрова. Аня поежилась. Холодно же! Она схватила валяющуюся на лавке одежду и выскочила во двор. По босым ногам тут же пробежал холод.
Знахарка заметила ее первой.
— Вот и твоя красавица проснулась, парень. Бежит тебя греть. Оденься, не смущай девушку.
Тон Евы Анне не понравился. Но она все-таки протянула Черу свой плащ и его рубашку. Юноша поспешно надел последнюю, а плащ накинул ей на плечи.
— Все хорошо?
Он внимательно всмотрелся в ее лицо и только потом ответил:
— Да.
— Пойдемте в дом, — уже с крыльца позвала их знахарка. — Прощаться будем.
Гости зашли в избу.
Ева их покормила, собрала им в дорогу хлеб и сушеные ягоды, выдала Ане старые отвратительно выглядящие и пахнущие так же сапоги, но девушка надела их, не поморщившись. Чер за этими сборами наблюдал хмуро. Когда женщина протянула ему запыленный рваный зипун, прежде чем взять подношение он спросил:
— А плата?
— Расплатитесь, куда вы денетесь, — сказала Ева, кинув одежду парню на колени.
— Чем?
Знахарка села напротив Чера. Аня, прислушивающаяся к разговору — рядом с ним.
— Кровь модифицированного метаморфа и девственницы мне вполне подойдут, — сообщила им рыжеволосая. — Не волнуйтесь мне надо немного. И резать буду не сильно.
Юноша открыл было рот, чтобы возразить, но Аня схватила его за кисть левой рукой, а правую протянула ведьме
— Бери.
Смотреть, как режут ладонь Ане, было страшно. Самому же Черу процедура показалась не особо болезненной. Возможно сказалась привычка.
Они вышли от знахарки с перебинтованными руками и хлебом в карманах. Последнее воодушевляло. Впрочем, Аня выглядела здоровой, а это было главным.
Анна действительно чувствовала себя хорошо и в целом была довольна. Еще полгода назад она бы не за что на свете не позволила бы надеть на себя уродские вещи наподобие тех, которым сейчас так радовалась. Их даже покормили досыта, а после кровопускания напоили сладким душистым чаем! Что может быть лучше? Голод и холод. Ведьма была права на этот счет. Не до конца, но все же — права.
День прошел без происшествий, сказывалась близость населенных пунктов. Зверье здесь было пугливым, за численностью хищников следили местные старосты, а дворяне, имеющие здесь поместья, нередко устраивали лесную охоту. Так что путники больше боялись встретить людей, чем дикого зверя. Но, слава Отцу, ни первые ни второе так и не появились у них на пути. Ночевать беглецы устроились еще засветло в ветвях поваленного недавно дерева. Чер все норовил дотронуться до Аниного лба, незаметно проверяя температуру. В душе девушка улыбалась, наблюдая попытки "случайно" ее коснуться, но лоб исправно подставляла. Забота парня была ей приятна, пусть даже он и не хотел ее афишировать, отчего выходило все несколько нелепо.
Проснулись они в обнимку. Чер, открыв глаза, несколько секунд сонно моргал, а потом резко расцепил руки, обнимающие девушку за талию. Стоило ему испуганно отодвинуться, как Ане сразу же стало холодно.
— Прости, — метаморф отодвинулся и стал стряхивать с волос листву. Анна разумно уточнила:
— За что? Так же намного теплее и уютнее.
Чер кивнул и сбежал от дальнейшего разговора в кусты. Анна сначала решила обидеться, потом вздохнула и простила парня. Когда он вернулся, хлеб уже был поделен на две части и поверх него лежали шарики оранжевых кислых ягод, что Анна собрала неподалеку от места их ночлега. Путники перекусили, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами и продолжили путь.
Через день спокойной ходьбы они добрались до леса, ближайшего к поместью Аниного отца.
— Завтра к обеду дойдем до деревни Тихона, — радостно сообщила девушка метаморфу, подпрыгивая от нетерпения. — Я даже места эти узнаю!
— Хорошо, — Чер пригладил растрепанные криво остриженные волосы и продолжил собирать ягоды с приречного куста. Анна, занимавшаяся тем же в нескольких метрах от него, задумалась. Она была уверена и в Чере, и в отце, но…
Мысль о возможной разлуке неожиданно очень сильно напугала беглянку. Чер стал неотъемлемой и необходимой частью ее существования. И отнюдь не потому что больше рядом никого не было — к одиночеству Ане было не привыкать. Дочке безродного предпринимателя сложно завести друзей в пансионате для благородных, особенно, если ходят слухи о скором банкротстве ее отца. Потом, конечно, когда папа решил все проблемы, и его модернизированное производство выиграло гонку за покупателей у соперника, тут же нарисовались подружки (иногда даже с братьями), приглашающие то на пикник, то на прогулку, то в гости. Аня то соглашалась, то отказывалась в зависимости от
