Инна Рудольфовна Чеп
Пансионат "Уютный дом". Побег
Глава 1
Над темным лесом нависли тучи. Деревья — одни высокие и раскидистые, другие ссохшиеся, скрюченные, словно двухсотлетние старики, качали на ветру изогнутыми ветвями. Шелестела листва, шуршали и топали в чаще невидимые глазу звери, ухали совы. И не удивительно — плотно закрывавшие небо кроны не давали свету проникнуть под сень листвы и осветить хоть какой-нибудь уголок лесного царства. Здесь царили сумрак и природная тишина — та, которая наполнена шуршанием, жужжанием, хрустом, и прочими едва слышными звуками живой природы.
Сквозь лес ехала карета. Будь дело в какой-нибудь Лакории или Редолине, экипаж управлялся бы заговоренным артефактом — безлошадные средства передвижения медленно, но уверенно завоевывали симпатии если не пассажиров, то по крайней мере, извозчичьих служб. Не смотря на свойственное северным королевствам предубеждение против магии, в прошлом вылившееся в века Инквизиции и истребление ведьм, в последнее время и эти государства пытались облегчить жизнь своих граждан, закупая артефакты и работающие на артефактах приборы. Некоторые поговаривали, что северные правительства в тайне от народа начали вести различные военно-магические разработки, но большинство над подобными версиями смеялось. И уж тем более нелепо было обвинять в этом правительство Илендии — государства, откуда столетия назад вышла Инквизиция, и где до сих пор не отменили законы против ведьм. Илендия, находившаяся в центре северной части материка, и ее западные соседи крайне подозрительно относились к любым проявлениям ведьмовства, в том числе к сплетению материи неживой и материи магической. Поэтому в отличие от восточных соседей, где коней содержали либо для верховой езды, либо для престижа, здесь лошадь являлась по сути единственным средством передвижения.
Темную карету без гербовых или извозчичьих знаков через лес везла четверка черных длинногривых иссиня-черных лошадей, судя по окрасу и коротким хвостам — гиленских. На козлах сидели двое мужчин: седобородый, спрятавший лицо под широкополой шляпой, правил, молодой, явно рисуясь, рубил саблей преграждающие им путь ветки. Круглое курносое лицо его, усыпанное веснушками, украшала довольная улыбка. Несмотря на то, что ехали они по дороге, выложенной камнями, карета сильно тряслась, и путешественник с саблей, прикусивший в очередной раз щеку, недовольно воскликнул:
— Да правь ты аккуратнее, дед Незван!
Седобородый промычал что-то нечленораздельное. Молодой, готовый уже ввязаться в спор, дабы хоть как-то скоротать время до прибытия на место, увидел мелькнувший за стволами деревьев странный звериный силуэт и настороженно замолк. Справа от дороги на расстоянии в полверсты завыли волки.
— Ну и местечко, — рубя ветки уже без прежнего озорства, пробормотал юноша. Мрачный лес вдруг показался ему враждебным. Зелень на деревьях была сочной, темно-зеленой, словно солнца здесь вообще никогда не было, а ведь шел последний месяц жаркого лета, и во многих садах листья уже начинали желтеть. Ветви деревьев словно нарочно склонялись к дороге, то ли пытаясь схватить нарушителей лесного покоя, то ли желая рассмотреть гостей поближе. Теперь после каждого взмаха саблей, юноше чудилось злобное скрипение в спину, он даже обернулся пару раз, но ничего странного не увидел, только чуть не свалился с козел на землю. Опять мелькнули в кустах желтые глаза.
— Проклятое место, — буркнул парень, натягивая на голову шапку, и сосредоточился на своей работе. Дед молча погонял коней.
В той карете сидели двое. Юная девушка, растирающая запястья, и женщина в шляпке с вуалью. Лицо женщины скрывала кружевная ткань, фигуру — широкий плащ, сшитый по старинке: застежка на плече, фиксирующая перекинутую на спину часть ткани, рукавов нет, но есть прорези под руки. Девушка наоборот была одета по последней моде: платье без корсета, со струящейся двойной юбкой, приталенный жакет, и маленькая шляпка с голубой розой. На миниатюрном округлом лице юной путешественницы выделялись большие голубые глаза, сейчас с обидой взирающие на даму с вуалью. Овальные бледные губы были сжаты в тонкую линию, изогнутые брови нахмурены, и вообще весь вид девушки выражал недоверие и настороженность.
— Вы помните, о чем мы говорили? — спросила женщина.
— Да.
— Да… — выжидательная пауза.
— Да, ваше благородие.
— Хорошо. Твое имя?
— Анна В… Анна Бер.
— Что можно рассказывать о себе?
— Ничего.
— О чем можно расспрашивать других?
— Ни о чем.
— Как себя вести?
— Быть мышкой.
— Молодец.
Девушка потерла переносицу, посмотрела на свои запястья, на которых остались следы от веревок, потом перевела взгляд на собеседницу.
— Если это по просьбе отца, зачем тогда связывать мне руки и закрывать глаза?
Женщина убрала лежащую у нее на коленях повязку в карман.
— Твой отец решит возникшие у него трудности и заберет тебя домой. А это место должно остаться тайной для всех. И для него, и для тебя, и для ваших родных и знакомых. Если все о нем будут знать, оно не сможет быть убежищем для нуждающихся. Таких, как ты. Понятно?
— Когда он за мной приедет?
— Как только решит проблему. А пока считай, что тебя временно перевели в другой пансионат.
Анна выглянула в окошко. Они ехали по мрачному лесу с высокими ветвистыми деревьями и раскидистыми кустарниками. Сквозь такие заросли не со всяким топором пройдешь…
Словно прочитав ее мысли, женщина сообщила:
— В лес воспитанникам выходить запрещается. Всем независимо от возраста. И тебя это касается в полной мере, хоть тебе и исполнилось на днях 18 лет. Место северное, сама понимаешь, много всякого зверья рыскает и.… не только.
За деревьями мелькнул силуэт. Послышался вой.
А силуэт вроде был человеческий…
Бер отпрянула от окна и уставилась на собственные руки, сцепленные в замок.
— Не бойся, — женщина накрыла ее ладони своей. — Пансионат прекрасно охраняется. Зато враги никогда здесь до вас не доберутся.
Девушка не ответила. Она внимательно рассматривала длинные пальцы благородной дамы, запрятанные в черную перчатку. Тонкая шелковая ткань словно вторая кожа охватывала женскую руку, подчеркивая ее изящество. Только тяжелый перстень с огромным красным камнем, надетый на указательный палец, портил всю картину.
Аристократка убрала ладонь и спрятала руки под плащ.
— Почти приехали, — сообщила она.
Девушка поспешно попыталась привести в порядок прическу. Изрядно растрепанные светло-русые волосы пришлось наспех заколоть шпильками и частично убрать под шляпку. Оставшиеся пряди рассыпались по плечам и груди тощими змейками.
— Успокойся, — недовольно заметила ее спутница. — Не на смотрины едем.
Анна смутилась и убрала руки от головы.
Закричали с козел, заскрипели ворота, экипаж проехал еще немного и остановился.
Женщина открыла дверь.
— Вылезай.
Руку Анне не подали, и ей пришлось самой выходить из
