началась агония. После несвязных бредовых слов Столыпин вдруг ясно сказал: «Зажгите электричество!» Всего несколько минут, и его не стало. Было 22 часа 12 мин.
Император проводил время в постоянных разъездах. Утром 6 сентября, возвратившись из Чернигова, Николай ІІ приехал в клинику проститься со Столыпиным. Вдова, сидевшая у изголовья, поднялась навстречу царю со словами, ставшими крылатыми: «Ваше Величество, Сусанины не перевелись еще на Руси». По воспоминаниям дочери: «Государь преклонил колени перед телом своего верного слуги, долго молился, и присутствующие слышали, как он много раз повторил слово „Прости“». Отслужили панихиду, после чего Николай ІІ вернулся во дворец и в тот же день отправился на отдых в Ливадию. Покидая Киев, император решил разрядить напряженную обстановку, и на имя киевского генерал-губернатора Ф. Ф. Трепова послал:
«Высочайший Рескрипт.
Федор Федорович! Оказанный Нам в дни Нашего пребывания в древнем стольном городе Киеве и других посещенных нами местностей Юго-Западного края радушный прием всех слоев населения глубоко тронул меня и Государыню Императрицу.
Наше светлое настроение омрачено злодейским покушением в Моем присутствии на верного слугу Моего, доблестного исполнителя своего долга, Председателя Совета Министров. Но доходящее до Нас со всех сторон выражение искреннего возмущения по поводу совершенного злодеяния убеждает Нас в том, что все благомыслящее население Киева, как и прочих посещаемых Нами местностей, преисполненное одного желания – встретить своего Монарха, испытывает вместе с Нами чувства скорбного негодования.
В памяти Нашей неизгладимо сохранится навсегда выраженная Нам любовь к Родине и Престолу населения города Киева и представителей края: дворянства, земства и крестьянства.
Представлявшаяся Мне депутация от шести Западных губерний, в коих ныне введено земское положение, убеждает Меня в том, что все слои населения, согласно указаниям Моим, направят силы и знания свои на пользу края и Нашей дорогой России.
Поручаю вам объявить всему населению Юго-Западного края и города Киева Мою и Государыни Императрицы искреннюю благодарность за оказанный Нам горячий прием.
НИКОЛАЙ».
Тут надо остановиться на очень важных обстоятельствах покушения – Богров был евреем. На второй день после покушения во взбудораженном Киеве готовился еврейский погром, предотвратить который власти были не в силах, поскольку войска ушли на парад и маневры, а полиции и жандармов было катастрофически мало. По распоряжению фактически вступившего в должность главы правительства В. Н. Коковцева три казачьих полка в спешном порядке вызвали обратно с маневров и они, вступив в город, «заняли Подол и все части города, заселенные сплошь евреями», которые затемно стали готовиться к бегству и штурмовали вокзал.
Когда вскрыли завещание Петра Аркадьевича, составленное задолго до смерти, то в первых строках значилось: «Я хочу быть похороненным там, где меня убьют…». По одной из версий, он высказал свое пожелание жене устно: «Похороните меня, Оля, в Киеве, – в этом городе хорошо лежать». Место вечного упокоения избрано в Киево-Печерской лавре, возле могил Кочубея и Искры. Здесь напрашивается историческая параллель: Искру и Кочубея казнили по указу не разобравшегося в их верноподданстве Петра I, а Столыпина убили при попустительстве Николая II. 8 сентября, в соответствии с волей покойного и монарха, в сопровождении множества людей тело П. А. Столыпина было доставлено в Киево-Печерскую лавру и после отпевания похоронено возле Трапезной церкви. На могилу положили плиту из прекрасного полированного гранита, к которой прикрепили бронзовую доску с традиционной надписью, поставили массивный каменный крест.
Николай ІІ поддержал всеобщее мнение о необходимости поставить памятник Столыпину в Киеве. Пожелание царя было уважено, и в три дня только в одном Киеве была собрана сумма, которая могла покрыть расходы на памятник, – так драгоценна для всех была память о Петре Аркадьевиче. Местом установки памятника стала площадь (сейчас Майдан Незалежности) перед Городской думой. Скульптор Э. Ксименес с энтузиазмом взялся за выполнение работы, и 1 сентября 1912 года памятник был торжественно открыт. П. А. Столыпин был изображен стоящим на думской трибуне и произносящим слова, ставшие пророческими: «Вам нужны великие потрясения – нам нужна великая Россия!» У подножия статуи государственного деятеля символические фигуры богатыря – «Мощь» и женщины в русской одежде – «Печаль». На фронтальной стороне памятника также слова «Петру Аркадьевичу СТОЛЫПИНУ – русские люди». На других сторонах фразы реформатора: «Не запугаете!» и «Твердо верю, что затеплившийся на западе России свет русской национальной идеи не погаснет и скоро озарит всю Россию».
В последнее время у некоторой части населения сложилось ошибочное представление о том, как тот или иной исторический персонаж относился к украинцам. Мое мнение следующее и оно неизменно: если государственный деятель будет делить своих подданных по национальному признаку – он недостоин этого поста! Все граждане каждой страны, вне зависимости от социального или религиозного статуса – равны перед правителями! Столыпин всеми силами стремился создать мощное нерушимое государство, где всё население обладало бы равными правами и возможностями. Его реформы усилили империю! Мой большой друг, лауреат Шевченковской премии Мыкола Шудря, как-то мне сказал, что благодаря Столыпину Украина получила множество сельских собственников, которые повысили благосостояние всех украинских земель. Это те многочисленные «кулаки», которых уничтожила репрессивная сталинская государственная машина, вызвав в целых губерниях голодомор!
В 1929 году Печерский монастырь первый раз закрыли. Надругательства над могилой начались не сразу, хотя обстановка способствовала этому. На территории Киево-Печерской лавры устроили заповедник и экскурсионно-туристическую базу, где велась активная пропаганда атеизма. В 1961 году, когда зима была на исходе и ярко светило солнце, на верхнюю территорию бывшего монастыря прибыла небольшая группа одетых «не по-нашему» людей и положила на могилу цветы. Это были приехавшие родственники Петра Аркадиевича. Не успели они выйти за ворота, как незамедлительно по указанию цветы переложили с могилы Столыпина на соседнее захоронение Искры и Кочубея. И пошла лавина звонков из разных вышестоящих инстанций. Руководство Киево-Печерского заповедника оттягивало развязку, требуя письменного распоряжения. По телефону, как было принято в то время, кричали, угрожали, но давать ответственный документ остерегались. Однажды заболел (скорее, сказался больным) директор заповедника. Воспользовавшись ситуацией, тогдашний министр культуры дал указание оставшемуся за старшего завхозу организации разрушить захоронение, что и сделали апрельской ночью 1961 года. Невероятно тяжелую надгробную плиту тащили по двору. Это было нелегко. Дело в том, что подворье было вымощено массивными булыжниками, скорее валунами, еще при Екатерине II. Поэтому не получалось, как предполагали, катить на катках надгробие и крест. Тянули волоком, и по пустынному подворью, отражаясь в оконных проемах, гулко отзывалось эхо. Даже сейчас можно увидеть сколы на гранях плиты, образованные при ударах, и следы применения ломов. В тот же день яму засыпали и аккуратно выложили перенесенными с другого места булыжниками. Асфальтом покрыли значительно позднее. Место захоронения ничем не обозначили. В заповеднике
