представляет из себя больше, чем просто кошелек, в который можно запустить руку в удобный момент. Он умеет любить, имеет честь, способен на широкие жесты. В его лице Уинифред и Дарлинг обрели надежного союзника, пускай он и отказывается называть себя их другом.
Но Стеллан, казалось, даже не обратил внимания на ее последние слова. Его исхудавшая спина напряглась под влажной рубашкой.
– Эви? – сквозь зубы переспросил он. – Черт подери. А я-то полагал, что успел с лихвой исчерпать запас ее терпения.
Развязанные веревки упали на пол, и Уинифред поднялась. Растирая затекшие руки, Стеллан хотел что-то сказать, но осекся.
Его взгляд остановился на ладонях Уинифред. Она подумала, что он смотрит на ее перебитые пальцы с выломанными ногтями, и будто невзначай завела руки за спину, но Стеллан с изменившимся лицом проговорил:
– Не успел я оглянуться, как Тедди заковал твои прекрасные пальчики в золото. Значит, теперь мой шанс утерян безвозвратно?
Судя по интонации, это была ирония, но Уинифред все равно уставилась на него пустым взглядом.
– Ты женат, Акли.
– Ошибки молодости.
– Знаешь, мне больше бы льстило твое внимание, будь я единственным его объектом.
– Неужели ревнуешь? Знаешь, я слишком щедр, чтобы тратить жизнь на любовь к одной-единственной, – отмахнулся он и попытался встать, опершись на диванчик.
Его руки так дрожали, что он рухнул вниз и снова ударился головой.
– Черт!
Превозмогая омерзение, Уинифред задержала дыхание (кислый привкус смрада остался у нее на языке), закинула одну из рук Стеллана себе на плечи и, стиснув зубы, попыталась поднять его. У нее были довольно сильные ноги, но совершенно беспомощные руки, поэтому, когда Стеллан оперся на нее, Уинифред едва не рухнула.
Ругаясь себе под нос, она велела ему перебирать ногами и из последних сил потащила юношу к выходу. От густого дыма у нее самой начала кружиться голова. Тело Стеллана, влажное от пота, прижималось к ее плечам и спине, и Уинифред выворачивало от одной только мысли о том, как невыносимо он воняет. Переступив через порог, она ногой толкнула дверь курительной комнаты, захлопывая ее, и кивнула на выход.
Все тело Стеллана дрожало, Уинифред знала, что ему приходится нелегко. В их первую встречу дело обстояло совершенно иначе. Тогда она опасалась Стеллана, его хищной, безжалостной манеры держать себя. А теперь у него были все основания бояться ее.
– Сюда. Имей в виду: если потеряешь сознание, я брошу тебя подыхать прямо здесь.
Он тихонько застонал.
– Если действительно вздумаешь меня оставить, молю, притащи обратно в курильню. Раз уж умирать, так хоть в приятном сне.
– Может, помолчишь? – выдохнула Уинифред, из последних сил держась на ногах. – Я и забыла, до чего ты невыносим.
– Брось. Чего тебе стоит признаться, что ты по мне скучала?
Уинифред потащила Стеллана вверх по лестнице. Ее спина горела от натуги. Оба вцепились в перила – первым шел Стеллан, а она его подстраховывала – и еле перебирали ногами.
– Быстрее! – прошипела Уинифред, с тревогой бросая взгляд на полутемную площадку наверху.
Время, данное ею Келлингтону, давно истекло – в любой момент опиумщики могли сунуться в нижние курильни.
Когда они преодолели последнюю ступень, Уинифред снова накинула руку Стеллана себе на плечо. Она теперь неделю не сможет подняться с кровати, это уж наверняка. Пальцы свободной руки она сунула в собственный рукав, разыскивая ключ.
– Это наш друг? – щурясь, вдруг спросил Стеллан.
Уинифред, выпустив колечко ключа, вгляделась в темноту. К ним приближался мужчина – с волосами слишком темными, чтобы принять его за Келлингтона, и слишком плотно сложенный, чтобы спутать его с Теодором. Нахмурившись, Уинифред сбросила Стеллана со своего плеча, и юноша мешком рухнул у ее ног.
– Нет, – процедила она. – Не друг.
Мужчина бросился на нее, и Уинифред лишь успела нырнуть под его руку и локтем выбить из нее нож. Звякнув об пол, оружие прокатилось по полу. Уинифред с облегчением заметила, что крови на лезвии нет – как бы второй работник притона ни пробрался мимо Теодора, ножом он его не тронул. Она нырнула за оружием. Споткнувшись о скорчившегося на полу Стеллана, мужчина налетел на стену, едва успев прикрыть руками лицо. Когда он обернулся, Уинифред уже приставила к его шее лезвие.
Парсон сказал ей, что за порядком в притоне следят двое – англичанин и китаец, который должен был уйти на перерыв. Сейчас Уинифред держала нож у шеи китайца. Значит, либо он не уходил, либо с минуты на минуту на площадке черного хода притона «Золото дракона» ожидается пополнение.
– Кто вы? – выплюнул мужчина по-английски. – Что вам нужно?
Он был растерян, но не напуган – скорее, раздосадован. Руки с напряженными растопыренными пальцами он держал неподвижно.
Значит, он ее не узнал. Уинифред надавила на лезвие, и мужчина приподнял подбородок.
– Заткнись, – велела она. – Медленно подними руки вверх.
Стеллан под ее ногами тихо застонал.
Мужчина молча повиновался, скосив глаза на лезвие у своей шеи. Он был ростом со Стеллана, но гораздо крупнее и сильнее. Когда он двигался, под рубашкой перекатывались мышцы. Своими руками он мог бы с легкостью раздавить ей голову, словно виноградину.
– Теперь смотри на меня и спускайся вниз.
Она сдвинула нож, так что теперь его шеи касался только самый кончик. Двигаясь вслед за острием, опиумщик оторвался от стены и медленно, со все еще поднятыми руками, шагнул вперед.
За дверью послышался шум. Глаза мужчины торжествующе блеснули. Но вместо того, чтобы дождаться подмоги, он вдруг шагнул назад, освободившись от лезвия ножа, и напал на Уинифред с другой стороны.
Она успела уклониться, и удар его огромного кулака пришелся ей в плечо вместо головы. Стиснув зубы, она перехватила нож и, вскинув руку, резко полоснула его по лицу. Мужчина взвыл и схватился за нос. Из пореза хлынула кровь. Он невольно попятился, и Уинифред решила рискнуть – швырнув нож на пол, она торопливо приподняла юбки и толкнула мужчину ногой в живот. Он снова отшатнулся, но в этот раз под ним не оказалось опоры. С грохотом и сдавленным криком он полетел вниз с лестницы. Уинифред не услышала хруста и сочла это хорошим знаком.
Опустив подол, она присела на корточки и перевернула Стеллана на спину. Он все еще был в сознании, глаза чуть приоткрылись.
– Ты убила его? – прошептал он.
– Не знаю, – коротко ответила она и протянула ему руку. – Чтобы не испытывать совесть, буду воображать, что он жив-здоров.
Поколебавшись, Стеллан принял помощь и, кряхтя, поднялся на ноги. Желтовато-серое лицо покрылось испариной, белые сухие губы лопнули и теперь кровоточили.
– Он видел тебя, – напомнил
