на иголках. Вечером, когда Чай Цзинь вернулся домой, Линь Чун сказал ему:
– Милостивый господин! Вы приютили меня в своем доме, и я очень вам за это признателен. Но сейчас мое пребывание здесь становится опасным. Если меня найдут в вашем поместье, вы можете пострадать. Вы были очень милостивы и щедры ко мне. Поэтому разрешите попросить вас одолжить мне немного денег на дорогу, и я отправлюсь искать себе новое пристанище. Если останусь жив, постараюсь когда-нибудь верной службой отплатить вам за добро.
– Раз уж вы, дорогой брат, решили уйти отсюда, – сказал Чай Цзинь, – тогда я посоветую вам, куда отправиться. Я дам вам туда письмо. Что вы об этом думаете?
– Вы так добры и великодушны, господин мой, что беспокоитесь даже о том, где мне укрыться, – произнес растроганный Линь Чун. – Но что это за место, о котором вы говорите?
– Гора Ляншаньбо среди болот и озер, в области Цзи-чжоу, провинции Шаньдунь, – ответил Чай Цзинь. – Этот район имеет свыше восьмисот ли в окружности. Там, среди болот и зарослей, расположен укрепленный стан Ваньцзычэн. В нем обосновались трое удальцов. Старший из них – Ван Лунь, по прозвищу Ученый в белых одеждах; второго зовут Ду Нянь – Достающий до небес, а третий – Сун Вань, по прозвищу бог- хранитель, живущий в облаках. Эти храбрецы собрали вокруг себя человек восемьсот молодчиков и занимаются разбоем. Много людей, совершивших тяжелые преступления, укрылись там, чтобы избежать наказания, и эти трое удальцов оставили их у себя. С этими удальцами у меня хорошие отношения, и мы переписываемся. К ним я и хочу отправить вас с письмом. Вы согласны?
– Если бы все это удалось, – ответил Линь Чун, – то лучше и не придумаешь.
– Беда лишь в том, друг мой, – продолжал Чай Цзинь, – что дорога из Цанчжоу, по которой вам нужно идти, охраняется солдатами. Они останавливают и обыскивают всех прохожих. Ведь по всем дорогам расклеены объявления о вашем аресте.
Чай Цзинь опустил голову и задумался. Немного погодя он объявил:
– Я знаю, как провести вас по этой дороге.
– Вы так добры и милостивы ко мне, – сказал Линь Чун, – что я вовек этого не забуду.
В тот же день Чай Цзинь распорядился, чтобы один из его слуг взял узел с одеждой, вышел на заставу и ждал там. Потом приказал оседлать тридцать лошадей, захватить луки, стрелы и дорогое оружие. Когда все было готово, он велел взять беркутов и охотничьих собак. Все сели на лошадей и выехали из поместья. Среди охотников ехал и Линь Чун.
Когда всадники подъехали к заставе, два начальника, несшие охрану, сразу же признали Чай Цзиня. До того, как они стали военными, им приходилось бывать в его поместье.
Они поднялись с мест и приветствовали его:
– Господин сановник снова отправился поразвлечься?
Чай Цзинь сошел с коня и спросил у них:
– Что вы здесь делаете, господа начальники?
– Мы присланы охранять дорогу, – отвечали они. – От начальника области Цанчжоу получена бумага с приказом об аресте преступника Линь Чуна; к бумаге приложено описание его примет. Нам приказано тщательно обыскивать всех, кто проходит по дороге, и только после этого пропускать.
– Что же вы не можете признать его? – засмеялся Чай Цзинь. – Ведь преступник как раз находится среди моих охотников.
– Ну вы-то, господин, знаете законы, – также смеясь, отвечали те, – и не станете прятать Линь Чуна и помогать ему. Поэтому вы можете спокойно ехать дальше.
– Ну уж если вы оказываете мне такое доверие, – продолжал шутить Чай Цзинь, – то на обратном пути я подарю вам дичь, которая попадется нам в лесу.
После этого они распрощались с охраной и миновали заставу. Через пятнадцать ли они встретили высланного вперед работника с одеждой Линь Чуна. Тогда Чай Цзинь попросил Линь Чуна сойти с коня, снять охотничий наряд и переодеться в собственное платье. Линь Чун прицепил кинжал, надел войлочную шляпу с красной кистью, взвалил на спину узел, взял пику и, простившись с Чай Цзинем и остальными, пошел своей дорогой.
Чай Цзинь же и его свита сели на лошадей и отправились на охоту. К вечеру все двинулись домой. На заставе они поделились добычей с начальниками и возвратились в поместье. Но об этом можно больше и не говорить.
Вернемся же теперь к Линь Чуну. Прошло уже более десяти дней с тех пор, как он простился с Чай Цзинем. Наступил последний месяц зимы; погода стояла холодная. Небо было покрыто тяжелыми снежными тучами; дул порывистый северный ветер. Временами сильный буран заволакивал все кругом. А Линь Чун все шел и шел, увязая в снегу.
Вечерело. Становилось невыносимо холодно. И тут Линь Чун заметил вдали, на берегу озера, кабачок, который стоял словно придавленный снегом. Линь Чун поспешил туда, раздвинул камышовые циновки и, согнувшись, вошел внутрь. В комнате было много скамей и столов. Выбрав место, Линь Чун уселся, прислонил к стене свою пику, опустил наземь узел, снял войлочную шляпу и повесил на стену саблю. Тем временем к нему подошел слуга и спросил:
– Сколько прикажете подать вина?
– Для начала дай мне два рога, – сказал Линь Чун.
Слуга нацедил из бочонка два рога вина и поставил их перед Линь Чуном.
– Есть у вас какая-нибудь закуска? – спросил его Линь Чун.
– Есть сырая и вареная говядина, гуси и молодые цыплята, – отвечал слуга.
– Принеси-ка мне пока что два цзиня вареной говядины! – приказал Линь Чун.
Слуга ушел и скоро вернулся с блюдом мяса и с тарелками овощей. Потом поставил перед Линь Чуном большую чашку и наполнил ее вином.
Осушив несколько чашек, Линь Чун заметил, что какой-то человек подошел к двери, остановился там, заложив руки за спину, и смотрит, как идет снег. Затем незнакомец спросил слугу:
– Кто это пьет там вино?
На этом человеке была соболья шуба и теплая зимняя шапка с бахромой на полях; ноги его были обуты в сапоги из оленьей шкуры с узкими голенищами. Он был высокого роста и имел внушительный вид. Скулы на его щеках сильно выдавались, усы и борода рыжего цвета свешивались, напоминая трезубец.
Линь Чун подозвал слугу, велел подлить вина, а затем пригласил его за свой стол.
– Выпей со мной чашечку, – предложил он.
Когда слуга выпил, Линь Чун спросил его:
– Скажи, пожалуйста, далеко еще до Ляншаньбо?
– Нет, – отвечал слуга, – всего несколько ли, но проехать туда можно лишь на лодке, так как сухопутной дороги нет.
– А ты поможешь мне найти лодку? – спросил его Линь Чун.
– Где же ее найдешь в такой буран, – отвечал слуга. –
