послушай, – хохотнул Гал.
– Твои сияющие очи,
Как россыпь брызг морской волны.
Пленили мое сердце очень,
Что не могу дышать без их я глубины.
– Я думаю, этому трубадуру стоит немного… подумать над слогом. Как-то коряво, на мой взгляд, – ответила девушка шутливо.
Юноша вдруг насупился, метнул на нее уязвленный зеленый взгляд исподлобья и отвернулся.
– Ты жестока, дивная принцесса! Я сочинял это четверостишие для тебя битый час!
– Прости, Гал! Но сочинять стихи – не твой талант, раз ты тратишь столько времени на четыре простые строчки, – она задорно рассмеялась, пряча за маленькой ладошкой широкую улыбку.
– Эх, Айвен, пусть твой лучезарный смех и будет мне наградой за столь тяжкие труды.
– Не вздумай обижаться на меня!
– И не подумаю! – Юноша запустил в нее маленькой подушечкой. – Я не смогу, даже если бы захотел.
– Почитаешь мне еще что-нибудь из своих шедевров? – Игриво предложила его собеседница.
Галариан сник.
– Мне больше нечем тебя побаловать. – Но тут же воодушевился. – Но я обязательно напишу в твою честь целую поэму! Даже если на это уйдет вся моя жизнь!
– Пожалуйста, хватит меня смешить! В груди уже заходит! – Сквозь смех попросила она.
Была почти полночь, когда их веселую болтовню прервал тихий стук в дверь. Галариан резко убрал улыбку с лица, встал с ниши и быстро вышел из комнаты. Айвен слышала, что за дверью он с кем-то вел беседу, но по размытым обрывкам фраз она не уловила ее суть.
Спустя несколько минут, он вошел обратно и серьезным голосом произнес:
– Пора, Айвен. Обещаю, это не продлится долго.
Девушка сделала несколько коротких вдохов, накинула на голову и плечи свой длинный, серый плащ, вложила маленькую ручку в протянутую смуглую ладонь, и смело шагнула на встречу будущему. Она не боялась его, а желала поскорее выяснить, ведь самое «ужасное», что могут с ней сотворить – это вернуть домой.
Пара молча петляла по темным коридорам замка пока, наконец, не вошла в огромное, пустое на первый взгляд помещение с высоким, сводчатым потолком. Сотни горящих на стенах свечей заливали пространство тусклым, скупым светом.
– Подойди к нам ближе, дитя! – Услышала она раскатистый, громкий приказ.
Немного приподняв подбородок, она отметила, что в зале кроме них находилось еще тринадцать человек. Они стояли стройным рядом на голубых, гранитных ступенях вблизи словно вырубленного из монолитного камня престола. Все они были мужчинами, кроме одной, хрупкой фигуры. В ней она безошибочно признала королеву Мойру. На троне же величаво восседал монарх – Вейн Руасу. Гал отпустил руку Айвен и она, твердо ступая по начищенному до блеска полу, подошла до ожидавших ее людей.
– Покажи нам себя, – велел тот же голос.
Айвен сняла капюшон и вскинула золотоволосую голову, гордо посмотрев на присутствующих.
От ее вида кто-то тихо заохал, а кто-то зароптал:
– «Не могу поверить, что это действительно правда», «Настоящая аннерийка», «Какая светлая кожа…»
Один за другим мужчины, переборов страх, подходили к ней, чтобы повнимательнее рассмотреть. Все они были намного старше короля и его супруги. А вот в уверенном взгляде королевы больше не чувствовалось неприязни. Айвен почему-то отчетливо прочитала в нем поддержку и словно надежду на что-то.
– Если вы убедились в том, о чем я поведал вам сегодня, то не вижу смысла больше задерживать девушку. Вы живете достаточно давно, чтобы не заметить это явное противоречие.
Вейн Руасу взмахом руки указал своему сыну увести Айвен из зала. Как только за ними захлопнулась дверь, Галариан с облегчением произнес:
– Вот видишь, ничего страшного не произошло.
– Что все это значит, Гал?
– Это значит, что ты не вернешься в Запретные земли.
По сбившемуся дыханию, юноша понял, что она занервничала.
– Даже если я сама хочу вернуться? А я хочу!
– Конечно тебя не станут удерживать здесь насильно. Но я очень постараюсь, чтобы ты передумала. Давай обсудим это позже. – Он заключил ее в крепкие объятия, положил подбородок ей на макушку, успокаивающе поглаживая по спине. – Какая же ты все-таки маленькая…
– Что ты делаешь, Галариан!? – Возмущенно пропищал чей-то женский голос за его спиной.
– Фрейя… – Гал не спеша отстранился от Айвен и развернулся. – Доброй ночи леди-невеста моего брата. Почему вы не спите в столь поздний час?
В пяти шагах от них стояли Данте и изящная, высокая девушка с необыкновенно красивыми чертами лица. Ее нижняя губа негодующе подрагивала, а зеленые, влажные глаза смотрели на Гала с немым упреком.
Фрейя промолчала и тогда юноша торжественно обратился к Айвен:
– Позволь представить тебе леди Фрейю Гватем Крист, будущую супругу Данталиана Вейн Руасу. Ну а с ним самим ты, собственно говоря, уже имела честь познакомиться.
Данте мог бы поклясться на крови, что Гал нарочно указал на их с Фрейей статусы по отношению друг к другу. Карие глаза метали молнии – он еле сдерживался, чтобы не испепелить мерзавца – брата на месте. Гал заметил его гнев и самодовольно улыбнулся ему.
– Рада знакомству, приветствую вас, леди Фрейя, – почтительно произнесла Айвен.
– И я, аннерийка из Запретных земель. – Будто выплюнула из себя сухие слова, Фрейя.
– Я вижу иное. Не стоит скрывать истинные чувства за ложью. Мне понятно ваше отвращение.
– Вы всегда говорите то, что думаете?
– Всегда.
Фрейя смерила ее высокомерным взглядом, а Данте нежно улыбнулся. Искренность Айвен подкупала, ведь он поступал также.
– Тогда советую вам пересмотреть свои взгляды, если решили задержаться у нас в замке! Здесь это считается дурным тоном.
– Фрейя!!! – Возмущенно воскликнул Гал. – Ты забываешься!
– Я искала тебя весь вечер! Где ты пропадал? – Фрейя переключилась на второго принца, но Данте ехидно ответил ей за него.
– Не давал скучать новой гостье. Где же еще, Фрейя?
– Конечно. Забота об Айвен – моя обязанность. А вот ты не уделяешь своей гостье должного внимания, раз она ищет меня по замку. – В том же тоне отозвался Галариан.
– Тут ты не прав. Я стараюсь изо всех сил, но все равно даже близко не настолько хорош, как ты. Избаловал Фрейю до такой степени, что теперь она лишь в тебе видит свое утешение и отраду.
Обе девушки недоуменно лицезрели странную перепалку между братьями, но, если Айвен абсолютно не понимала сути происходящего, то Фрейе была совершенно очевидна ее
