при неудачном, пострадали бы посторонние люди. Мне ещё перестрелок в посёлке не хватало, спасибо.
— При неудачном, я бы тоже вернулся, но позже, когда мы бы сокровище нашли.
— Так про сокровище была правда?
— Банально, но да. Ему очень хочется найти семейные реликвии, свистнутые моим дедом. Вот и привлёк меня как наследника дедова дара.
— И с чего ты взял, что тебя собирались отпустить с миром?
— Я хороший актёр, как оказалось, мы очень даже неплохо поладили. Я бы его уболтал. Мир, дружба, жвачка, все дела. Прости, батя, меня вырубает уже. Спать.
Глава 19
В больнице меня продержали больше трёх недель. Батю раньше выписали, а насчёт меня он ходил договариваться с главврачом, чтобы подольше подержали. В интересах следствия. Я тоже ходил к главному — убедиться, что бате, коль уж выпнули его пораньше, дадут больничный.
Совместное лежание в одной палате здорово сблизило нас. Даже не будь мы отцом и сыном, шансов не сойтись не было. У нас был миллион общих тем для разговоров и увлечений. Наконец, состоялся и памятный разговор про печальную судьбу Советского Союза.
— Ты присядь, а лучше приляг, — предложил я первым делом, приступая к рассказу про девяностой первый.
— Это зачем?
— Боюсь слишком сильно обрадовать.
— Так ты не шутил что ли про капитализм?
— Какие уж тут шутки? До сих пор хлебаем. Как началась перестройка и гласность, так и кончился Союз. Всем срочно захотелось свободы и жизни как на Западе, чтобы без дефицита и сто сортов колбасы. Ну получили, чё. Теперь у нас завалы товаров на полках, а выбрать нечего, одно говно. В девяносто первом братские республики разбежались как тараканы, так что теперь у нас сильно усечённая версия страны — Российская Федерация называется. Что тут началось! Социализм сдуло, как не было его. Дикий капитализм в прямом смысле слова: убийства, грабежи, наркотики, братки со своими разборками. Прихватизировали в стране всё, до чего смогли дотянуться. Фабрики, заводы позакрывали, оборудование распродали.
— Подожди, я прилягу.
— Хреново такое про свою великую страну слушать, да? А прикинь, как нам с матерью весело было всё это пережить. Инфляция была такая, что зарплату миллионами получали, один хрен цены вперёд паровоза бежали. Ты мотай на ус, что я сейчас говорю, и когда грянет, а оно грянет, будь готов, хотя бы морально. Я потом сяду и запишу тебе всё по датам, что вспомню, что и когда происходило. До восемьдесят пятого поживём, а дальше начнутся американские горки. Мой тебе совет — уходи из органов раньше, не то попадёшь в мясорубку. Я в восемьдесят восьмом призывался, уже бардак в армии был. Половина ребят не пережили лихие девяностые, кто срок получил, кого убили, а кто-то с передоза на тот свет отправился.
Бедный батя после этого разговора уснуть не мог. Думал всю ночь, а наутро выдал:
— Так эффект бабочки же. Может, отменится всё теперь?
— Было бы неплохо, конечно, но вряд ли. Не того я масштаба бабочка, чтобы глобальные политические события менять. Только и осталось, что ностальгия по советским временам и стабильности. Я тут хожу и балдею, что коробок спичек опять одну копейку стоит.
— Со спичками тоже проблемы?
— Да нет, но доллар шестьдесят рублей.
День на третий-четвёртый снова приходил Налымов и отрапортовал бате, что по его настоятельной просьбе нашлись смельчаки, которые сходили на Патомский кратер. Я навострил уши: что-то сейчас скажут.
— Есть такой объект, именно на указанном месте. Добрались благополучно, излазали весь, никаких трупов или следов пребывания человека не обнаружили.
— Как? — не выдержал я. — Совсем ничего? Ни… э-э-э, костей, ни одежды рваной?
— Ничего. Прочесали окрестности, сделали фотографии, пока не отпечатали, но обещали поторопиться. С погодой повезло, не жарко было, но и дожди не зарядили.
— И грозы не было? — уточнил я.
— Нет.
— Блин!
— И никаких происшествий, все вернулись живы-здоровы?
— Абсолютно.
— Ничего не понимаю. Это мне так повезло, что ли? — пробормотал я.
Не знаю даже, радоваться или огорчаться. С одной стороны, собственный труп, валяющийся где-то в тайге, напрягал. А с другой, ну я же его видел! Утащили-таки звери? Хоть что-нибудь да должно было остаться в обозримом пространстве. Или не должно? Кто скажет, на какое расстояние растаскивается животными труп человека за семь-десять дней вдали от цивилизованных мест?
Про Боцмана новостей не было. Я понимаю, тайга большая, но десяток человек, бесследно растворившиеся в известном квадрате, это надо суметь.
Ко мне приходили ещё три раза из органов. Последний представился майором Госбезопасности. Оп-па! Шутки кончились. Но если кому и рассказывать, то ему. И я пошёл ва-банк. Попросил разговор наедине, и нам быстренько освободили кабинет главврача для обеспечения пущей секретности.
— Я вас слушаю, — сложил пальцы "домиком" гэбэшник. — Вы захотели приватной беседы, потому что сведения касаются старшины Шарипова?
— Против него лично я ничего не имею, но вопрос щекотливый для него как сотрудника МВД.
— Говорите.
— В одном разговоре Боцман обмолвился о наличии связей в милиции.
— Подробнее, пожалуйста.
— Он сказал, что может устроить повышение в звании старшине Шарипову и перевод его в райцентр из Дальней тайги.
— Зачем?
— Старшина ему мешает в осуществлении противоправных действий на территории Дальней тайги.
— Можете говорить нормальным языком. Я пойму, — с убийственной серьёзностью разрешил майор. — Каким образом старшина ему мешает?
— Слишком честный. Боцман намекал, что всё нелегальное золото в районе проходит через его руки.
— Каким образом намекал?
— Хорошо, говорил это прямым текстом.
— Имена упоминал какие-то?
— Нет. О, вспомнил. Он утверждал, что даже государственные ломбарды работают на него.
Майор почеркал что-то в своём блокноте, причём разобрать его каракули я не смог, хотя отлично видел, что он пишет.
— Так каким образом он собирался перевести Шарипова? И почему был выбран такой странный вариант его устранения? Намного проще устроить ему несчастный случай в тайге.
— Это было моё условие — не трогать Шарипова.
— Условие чего?
— Я уже говорил. Условие сотрудничества.
— И он согласился?
— Да.
— И вы были готовы ему помогать?
— А у меня был выбор? Я надеялся, что мне удастся убедить его начать поиски с Перевоза, где была бы возможность сбежать и добраться до Шарипова.
— Что вы ему
