Золото Советского Союза: назад в 1975. Книга 2
Глава 1
— Лёха, ну тебя долго ждать?
— Ща.
— Да плюнь ты на этот вихор, не ляжет он ровно. И пусть себе торчит.
— Ну нет, я его заставлю лечь!
— Валов, — заржал я. — он не ляжет! Это макушка, и из неё торчит кудря. Кудрь. Давай я его отстригу, а? И мы пойдём.
— Щас! Себе отстриги чего-нибудь лишнее. Так лучше?
— Великолепно. Бежим, а то опоздаем.
Всё бы ничего, но наш одиннадцатый автобус ходил по расписанию. И он, хотите верьте, хотите нет, так по нему и ходил. И если мы сейчас не прибежим на остановку, то следующего придётся ждать ещё двадцать минут. Или подниматься на Волжскую и там ждать троллейбус. А это ещё время, которого у нас уже нет.
От общаги мы промчались галопом, чуть не затоптав неспешную бабулю с клюкой. Но та оказалась довольно резвой, и вовремя убралась с нашего пути. Выдрессировали её студенты, я гляжу.
Автобус мы увидели на бегу. Пришлось поднажать, потому что он явно двигался быстрее, и мы могли не успеть раньше него к остановке.
— Короче, Корыто, ещё раз не справишься со своей буйной шевелюрой вовремя, я тебя налысо обрею, — компостируя билетик, пообещал я, когда отдышался.
— А в глаз за Корыто? — пригрозил он своим тощим кулачком.
— Могу Валовым звать, да боюсь, не поймут шутки, — отводя от носа кулак, развёл я руками.
Лёха очень трепетно относился к своей новой шевелюре, потому что в прежней жизни лысину имел почти во всю голову. Правда, с телосложением ему в этот раз не так повезло, и наработать мышечную массу на нынешний хлипкий скелет будет проблематично. Даже тощей меня. Но он уже постановил сходить в выходные в спортивный магазин и прикупить гири.
— Какие тебе гири, пуп развяжется, — критически заметил я ему. — Ты с общефизической подготовки начни, раз уж так неймётся. А то ещё грыжу заработаешь.
Тогда Лёха начал закаляться и гонять меня каждый день на остановку и с остановки бегом. Но сегодня он перестарался, культивируя свои заросли на голове, так что пришлось запрыгивать в отходящий автобус.
Мы тряслись по второстепенной дороге, заднюю площадку, где мы стояли, подбрасывало с каждой кочкой. Да, дороги лучше не стали с двадцать первого века. Одно радовало — никаких пробок здесь нет. Стандартно укладываемся в двадцать минут. В наши дни вместо двадцати минут и час могли бы тащиться. Тут всё чётко — приехали как раз, чтобы трусцой добежать мимо стадиона и театра до своего корпуса. Алилуйя отсутствующему движению по центральной улице Ленина, которую мы пересекли наискось, благополучно разминувшись с парой-тройкой машин.
Традиционная уже утренняя пробежка получается, пусть не очень большая, всего около полутора километров, если сложить весь путь от общаги до автобуса, и с остановки до универа. Зато интенсивная. Спринтерский забег.
Мы вообще много бегали и двигались. Вот как отказались от возвращения домой — в своё тело и время, так и понеслось.
Сначала дед-шаман, который сразу понял, что мы всё ещё тут. Внука он уложил на моховую подстилку, а нас принялся гонять вокруг кратера. Тщетно, хозяева наших тел не вернулись, о чём он убедился, заглянув к нам по очереди в рот. Потом он долго и задумчиво смотрел на тлеющую веточку, а нас отправил полазить по камням. Так что на кратере мы всё-таки побывали, разве что не засняли его красоты, потому как фотоаппаратов при себе не имели. Надо будет прикупить, кстати. В юности я баловался, а потом мыльницы вытеснили все мои благие начинания научиться фотографировать. После грозы и ливня жарило солнце, так что мы успели высохнуть и найти себе по сувениру среди остро изломанных глыб известняка — серому камешку, как символу новой жизни и напоминанию о старой.
Как-то там наш Макарыч, сумеет ли добраться один до машины? И чем будет оправдывать нашу пропажу? Не обвинили бы его в двойном убийстве.
Наконец, дед сдался и скомандовал возвращение. Мальчонка к тому времени маленько оклемался, но всё равно нести его пришлось на закорках по очереди мне и Лёхе. Ладно, не очень далеко. За очередным извивом Явальдина встретились якуты, везущие на волокуше больного, того самого, за которым мы, собственно, и прилетели санрейсом. Его стойбище оказалось в зоне грозы, поэтому вертолёт сел в ближайшем доступном месте, а за больным наш доктор-шаман отправил посыльных. Дедова внука Вовку посадили верхом на оленя, который его благополучно и довёз до места.
Лёхин батя с такой гордостью посматривал на сынка, когда мы в составе процессии привезли болящего, что я подпихнул того локтём — куй железо, пока горячо. Явно мужик списал отпрыска, как негодного ни на что, самое время ему сообщить о своих далеко идущих планах. Как следствие, ни в этот, ни даже на следующий день мы не вылетели в Иркутск, и я прожил эти два дня в семье друга. Зато потом нас напутствовали, торжественно сопроводили и чуть не лично посадили в самолёт до Иркутска.
Лёха был доволен, его оказывается смущало то, что своих средств к существованию у него нет, и придётся до стипендии висеть у меня на шее. Я повертел у виска и предложил ему пошататься по городу в поисках хоть какого-то завалящего клада, за который он бы получил честное вознаграждение. Оказалось, и это он считал не совсем честным.
— Не я же этот клад найду.
— Чёт мозги в твоей новой голове совсем не работают. Тебе русским языком сказано — не могу я сам эти клады копать и сдавать, мне в любом случае помощник нужен, и даже не один. Бизнес, понимаешь? Я нахожу, ты копаешь, вознаграждение поровну. А потом ещё кого-то искать будем, чтобы не светиться самим каждый раз. А то примелькаемся, вопросы неудобные начнут задавать.
Но по приезде нам оказалось не до кладов. Надо было оббежать вузы, узнать, где на что принимают документы и хоть как-то подготовиться к экзаменам. И решить вопрос с жильём.
С аэропорта мы благополучно добрались на двадцатке до гостиницы "Горняк". Именно здесь на жителей Бодайбинского района распространялась квота. Иначе ещё пришлось бы кочевать в поисках пристанища. Деньги в стране Советов, увы, не основной фактор.
С такси тоже
