вы имеете в виду?
— Вы действительно полагали, что на Земле настал рай? Вы на полном серьезе воспринимали всю ту пропаганду, которой нас кормили наши СМИ? Да вы просто смешны!
Девушка перестала улыбаться и обвела присутствующих взглядом:
— Взгляните на себя! Общество, победившее войны и голод. Общество равенства. Общество единой религии. Общество единовластия. Единая власть на всей планете. Победа славянского мира над западными демократиями. Ославянивание всех на планете. Одна культура, один полиязык. Вы такой видите свою идеальную цивилизацию?
Я немного напрягся.
— Причем тут мое видение мира? Нашего мира больше нет. Да, мы победили в последней войне. Да, мы построили более справедливое общество и добились равноправия всех народов. Но установление единой власти не могло не привести к смешению культур, религий и языков. Да, мы видоизменили общество, но в итоге оно изменилось к лучшему! Вы не можете отрицать этого! Сам факт того, что мы достигли небывалых высот в науках и вышли за пределы млечного пути, говорит о правильности нашего пути.
— Но никто не спрашивал нас, а нужен ли нам этот путь?
— Кого «нас»? — сурово спросил Ковалев, и я ответил за Марию.
— Полагаю, наша сослуживица состояла в рядах антиглобалистов.
— Да, вы правы, — легко подтвердила мою догадку Мария. — Мы были против этого пути. Я была против из-за отца. Другие были против по своим соображениям, но нашу правду никто не воспринимал всерьез. И мы доказали, что с нами нужно и должно считаться.
— И что это за правда? — поинтересовался Ковалев.
— Простая правда-истина — что нельзя насильно смешивать расы. Нельзя всех подводить под одно лекало. Каждый человек уникален и имеет право на свою аутентичность. Единый мир с закосом в славянскую культуру устраивал далеко не всех.
— И чего же вы хотели?
— Вернуть все в прежнее русло, конечно. Мы хотели, чтобы китайцы оставались китайцами и говорили на китайском языке. Немцы должны были остаться немцами, и так со всеми народами.
— А что с теорией расового превосходства? Усреднив и перемешав всех, мы наконец избавились от расизма. Мы получили колоссальный по размерам человеческий генофонд. До этой политики некоторые нации просто вырождались!
— А после нее выродились окончательно! — огрызнулась Мария.
— Мы ушли далеко в сторону, — остановил я полемику. — Оставим прошлое и ваши замашки антиглобалистки. Теперь мир скроен иначе, и нам в нем жить. Лучше расскажите-ка о своем возлюбленном — Косе.
— Мы познакомились на форуме антиглобалистов еще в студенческие годы. Я не думала, что есть такие люди. Мы открылись друг другу и полюбили друг друга. Это счастье — встретить человека, который отзеркаливает твои собственные убеждения и принципы. Счастье иметь общие цели — как краткосрочные, так и длительные.
Мария рассказывала о своем возлюбленном, и взгляд ее был устремлен в пространство. Она сейчас была не с нами. Она была с ним.
— Еще тогда мы поклялись никогда не разлучаться и изменить мир, из изгоев превратиться в его правителей. И вот однажды случился в нашей жизни «Магеллан». Когда отец рассказал мне об этой миссии, я ушам своим не поверила — это же то самое дело, сорвав которое, мы могли запустить колоссальную волну в обществе. Волну возмущения, которая поглотит все на свое пути. Одной маленькой диверсией мы могли сорвать планы глобалистов о порабощении иных миров. Им мало было захватить свой мир, они замахнулись на экспансию во вселенной. Смешные людишки!
— И каков был план? — сухо поинтересовался Ковалев.
— Все было до безобразия просто. Нам с Косом нужно было придумать, как сделать так, чтобы один из нас попал на «Магеллан», а другой остался бы на Земле. И, по сути, неважно было, кто какую роль бы выполнял. Вышло так, что Кос остался дома, не прошел отбор, а мне удалось попасть в экипаж «Магеллана». И не просто в экипаж, а в командный состав, принимающий решения. Я имела доступ ко всем узлам и агрегатам корабля. У меня были ключи шифрования квантового компьютера, и я передала их на Землю. Я до сих пор удивляюсь, насколько легко оказалось сорвать самое грандиозное путешествие человечества. Нужно было знать коды доступа к передатчику на Земле и знать, какую именно передачу отправлять. Кос справился великолепно. Единственное, что могло нам помешать — моя несвоевременная беременность. Но разве можно отказываться от подарка свыше? Мы приняли решение заморозить ее, а после моего возвращения должны были воссоединиться и стать семьей.
— Хотите сказать, до нашего выхода из червоточины на другом конце вселенной ваш Кос находился в анабиозе тут, на Земле?
— Да. Мы все рассчитали. Он вышел из анабиоза ровно в тот момент, когда мы вышли из червоточины на другом ее конце. Затем Кос послал с Земли к «Магеллану» зашифрованное послание и вновь лег в анабиоз дожидаться меня.
— И тот сигнал, который вы поймали — это его криокапсула?
— Да.
— Замечательно. А людей убивать — это тоже часть плана? — сурово спросил Ковалев.
— Нет, — опустила голову Мария. — Я вам клянусь, что рассказала все, что знаю. К событиям, произошедшим на «Магеллане» после нашего возвращения, я никакого отношения не имею. Я до сих пор не знаю причин, по которым крейсер унесся прочь от нашей планеты. Возможно, мой папаша, капитан Веровой — действительно настолько фанатик своего дела, что решил завершить свою миссию во что бы то ни стало.
— Хотите сказать, это действительно не ваших рук дело? — уточнил я.
— Нет. Я к этим событиям непричастна. Как только я поняла, что все идет не так, как было запланировано, я бросила все и покинула «Магеллан» на своей спасательной капсуле. Дальше вы и сами все знаете. Я действительно не рассчитывала, что вы меня разбудите. Мою капсулу должен был обнаружить в условленном месте в условленный год Кос. Это все, что я знаю, а теперь оставьте меня в покое. Вы действительно мне все сейчас противны. Но это не отменяет того, что полет в Заполярье должен состояться! Только так мы сможем выяснить, что же стряслось с планетой за время нашего полета.
Глава 30
Провокация
— Ты ей веришь? — шепотом спросил Ковалев, отводя меня в сторону.
Нет, я не верил ни единому её слову. Злодей в нашем случае получился настолько клишированным, что все мои чувства и инстинкты вопили, распознавая во всей этой истории фальшь. Вернее, даже не ложь меня смущала — я допускал, что Мария сама верит во все, что нам рассказала. Я не мог принять своим рациональным мужским умом то, что такого масштаба провокацию могли затеять и провернуть два прыщавых подростка. На момент запуска проекта «Магеллан» и ввода в эксплуатацию одноименного крейсера им было по пятнадцать лет. Да они и знакомы-то еще не были! И уж тем более я не мог принять «любовь» в качестве мотива. Не в рыцарские времена живем. Нет, тут была какая-то загадка, и мое чутье подсказывало, что без тайного кукловода не обошлось.
Я честно признался Ковалеву в том, что история, рассказанная девушкой, кажется мне мутной, и Егор согласился с моими доводами.
— А делать-то что будем?
— А что, собственно, изменилось после признания Марии? По её версии, она и её возлюбленный виноваты лишь в том, что заставили «Магеллан» вернуться на Землю после трехсотлетнего полёта. И уже не её вина, что за время полёта на планете произошла какая-то катастрофа. Думаю, нам не стоит спускать на неё всех собак. У меня ощущение, что она говорит правду, точнее сказать, верит в то, о чем говорит, но узнать истину мы сможем лишь одним способом.
— Каким?
— Как ни странно, пойдя у неё на поводу.
— Ты серьезно?
— Более чем, — кивнул я Егору. — Если Мария окажется права, и там, в Заполярье, находится капсула времени с её возлюбленным, мы обязаны добраться до неё.
— Так уж и обязаны. С чего вообще нам помогать этой подлой…
— Тише-тише, — шикнул я на друга, — не кипятись, выслушай. Во-первых, нам действительно важно услышать все мнения и версии произошедшего на планете, пусть это и версия потенциального противника. А во-вторых, есть у меня один план, и ты должен помочь мне с его реализацией.
Ковалев даже не стал уточнять, что именно пришло мне в голову. После того, как я разоблачил такого изворотливого и хитрого противника, у Егора не осталось больше никаких сомнений в том, кто на самом деле является лидером нашей группы. Как, в принципе, не осталось никаких сомнений и у остальных членов экипажа. Но я не спешил почивать на лаврах. Ковалев мне был нужен для реализации еще кое-какой задумки, и я попросил его об одной услуге:
— Сейчас ты, посовещавшись со мной и взвесив все за и против, объявишь свое решение.
Егор внимательно слушал.
