темы, смачно вы про попочки рассказываете…
– Хватит паясничать, поехали обратно в часть, я поговорю с Дуровцом, зачтём тебе явку с повинной…
– Да – да, я покаюсь, признаю вину, буду сотрудничать со следствием, отсижу, и встану на путь исправления «на свободу с чистой совестью» лет через десять выйду на свободу, и буду честно работать на заводе… капитан, у меня что, на лбу написано «лох»? В карауле все лежат спелёнутые, связь я им отрубил, пока из парка дойдёт новость об угоне машины, пока они найдут кого – нибудь вменяемого, время – то обеденное, всё командование дома…Тебе ли не знать, как работает система? Капитан, ты меня держишь за дурака, напрасно, напрасно…Здесь поворачивай, мы уже почти приехали… давай в сторону Алабино…
В этот момент меня начало трясти, адреналин, вольготно игравший в моей крови, перестал выделяться в необходимом количестве, и я почувствовал тошноту, пот пропитал гимнастёрку, рука с пистолетом стала трястись. Дерибас уловил перемену, и сгруппировался, готовясь действовать.
– Останови!
– Что? Заколдобило тебя? Первый раз стрелял в человека?
– Тормози, я говорю!
Дерибас останавливает машину, я стреляю поверх его головы, пуля пробивает брезентовый верх, горячим после выстрела стволом я давлю ему на шею – даже не думай, сука! У меня ещё пять патронов, я не промахнусь,…рули давай! Нам нужен парк, в Алабино есть парк, нам туда.
Дерибас побледнел, зло сжал губы, и вёл машину, недобро косясь в мою сторону, и периодически потирая рукой шею в том месте, где Макаров оставил свой поцелуй. Мы недолго поплутали в Парковых и лесных улицах, прежде чем нашли нужный парк. Недалеко от входа припарковались три чёрных, мощных автомобиля. От первого неторопливо отделилась стройная фигура Ильяса, он сменил костюм на камуфляж, но даже в нём, он выглядел стильно.
– Эййеее, братуха! Как дела? О, да ты с пленным! Зурик! Оформи дядю!
– Нет, ещё рано, он понадобится живым.
– Ммм, жаль, ну ладно, чего мы делаем?
– Ты карту получил?
– Да, но понял не всё, твои каракули не разберёшь, я со школы помню, у тебя всегда по – русскому тройка была…
– Зато у тебя всегда была «пятёрка», поэтому я в армии, а ты…
– Я теперь тоже – он игриво повёл камуфлированными плечами.
– Давай карту, будем посмотреть!
– Зурик! Неси карту!
Из второй машины вылез здоровенный, приземистый, похожий на обитателя адлерского обезьяньего питомника Зурик. Он неспешно приблизился, помахивая здоровенными волосатыми ручищами, подойдя ближе, он плотоядно улыбнулся, отдал Ильясу карту, и вернулся к машине.
– Бррр, бля, это кто? Улыбка как у людоеда, у меня аж внутри чего – то заурчало.
– Это Зураб, мой внучатый племянник, добрейшей души человек…
– Чем занимается? Носочки вяжет, и переводит старушек через дорогу? Творит добро?
– Ну что ты, он работал в НИИ, теперь безработный, я же не мог его бросить, пригрел, всё – таки родственник…
– Ладно, к делу. Мерседес поедет из Москвы по Киевскому шоссе, дорога широкая, на ней у нас мало шансов, нам надо оттеснить его вот сюда, на московское малое кольцо, направить его в объезд, смекаешь?
– Зачем?
– Здесь дорога уже, нам будет легче…охотиться.
– Как мы это сделаем?
– Для этого нам и нужен бравый капитан. Ты привёз минёра?
– Да.
– Мы сейчас с тобой и капитаном прокатимся куда – нибудь, где можно пожрать, я шашлычка бы навернул с огромным удовольствием, а минёр пускай поработает над УАЗиком.
– А этот хуй согласится сесть в заряженную машину?
– А кто ему скажет, что она заряженная?
– Ну, ты змей!
– Мы делаем на Киевском шоссе большой бах, с таким расчётом, чтобы Мерседес поехал в сторону Голицыно…
– А если он повернёт в сторону Подольска?
– Вряд ли, но на всякий случай, придётся поставить группу и на том направлении, людей хватит?
– Должно хватить.
– Вот здесь, недалеко от Алабино, мы перегородим дорогу, достали грейдер?
– Пришлось постараться.
– Усекаешь, почему засада будет здесь?
– Удобные пути отхода, в разные стороны…
– Да, уходим двумя группами, одна на Алабино, другая на Юшково, сменные тачки, одежда – всё готово?
– Сопли в рот, баранки в чай! Как делать будем?
– Как в афгане, сжигаем первую и последнюю машину, шоссе двухполосное, на встречку им не выскочить…
– У них тачки бронированные…
– РПГ пробьёт, двадцать седьмому это не помеха, первыми будут менты ехать, у них брони нет.
– Ты, правда, рассчитываешь завалить пернатого?
– Да нет, шансов мало, но напугать, и пошизить, мы точно сможем, видеокамеру взял?
– Зачем?
– Как зачем, твой человечек всё снимет, будет видеоотчёт, наше портфолио, я знаю людей, которые за такое отвалят бааальшие, бааааальшущие бабки! Если всё будет так, как задумали, новые заказы, а с ними ещё больше бабок, нам обеспечены.
– Это так глупо, что может получиться.
– Всё, поехали хавать, и дай мне какую – нибудь нормальную одежду, с сегодняшнего дня я – гражданский, не могу больше видеть эту армейскую парашу.
30.
– Вы чего задумали, сопляки? Думаете, у вас получится? Вон в Москве были люди покруче вас, и ничего не получилось, трупов навалили, а толку?
– Они допустили ошибку.
– Это какую же?
– Классиков надо изучать. «Оборона – это смерть восстания!» Чьи это слова?
– Маркса? Или Энгельса? Неважно. Вас же разорвут, там профессионалы, а вы любители, вас перестреляют как уток, и ради чего? Ну, понятно, ты – Дерибас ткнул указательным пальцем в мою сторону – конченый отморозок, оборзевший от безнаказанности мажор (Ильяс радостно загоготал – мажор! Из хрущёвки!) – а тебе это зачем? Ты молод, умён, богат, чего тебе надо? Зачем так глупо рисковать? Вы хотите победить государство? Это же машина! Это утопия! У вас ничего не выйдет! Откажитесь от своих планов, пока не поздно! Победить не удастся! У них техника, связь, ресурсы, а что у вас? Вам крышка!
– Идея тогда становится материальной силой, когда овладевает массами! Наступает эпоха новой, старой идеи. Правильно говоришь Дерибас – у них техника, связь, ресурсы, а ещё бардак и бюрократия. Я сбежал из воинской части с оружием в руках, и ещё взял тебя барана, в заложники. Мы сидим в этом кафе часа полтора, проехали через несколько милицейских постов – никто нас не остановил, и не задержал, а если попробуют, я дам денег, и …счастливого пути, товарищ рядовой!
– Какая ещё «новая старая идея»?
– «Мы во всеуслышание отрицаем практику террора в Европе» – говорили наивные эсеры в начале века. А мы эту практику поощряем, и будем развивать. Буржуазное государство слабо. У власти торгаши, а они – ссыкуны по своей природе. Ты правильно сказал – глупо
