так расстроил. Ща умру от горя. И тут «фашист» брякнул пропито-прокуренным голосом:
– Да выдай ты её замуж, пусть муж с ней разбирается.
Что? Ой, нет! Только не это. Викинг усмехнулся, достал из кармана письмо, передал «фашисту», приказав прочитать вслух и с выражением. Мужик развернул бумагу, начал читать:
– Мы, Великий Магистр Евразии и Океании весьма опечалены есть поведением несуразным девы Маргариты Кински. Понимая нежелание семьи девицы за такое непотребство ответственность нести, за лучшее почли передать девицу на воспитание капитану «Толстой Берты», – «фашист» оторвался от бумаги, посмотрел на викинга, – да ладно!
Викинг пожал плечами, а я слабым голосом спросила, кому меня передали.
– Мне, – доложил викинг и улыбнулся загадочно.
Ой, мама! И я сползла по стене на пол. Над головой зашумели голоса. «Бедный ребёнок». «Ну, да!». «Надо дать ей воды». «Март!». «Апрель, май, июнь, июль». Где-то на заднем плане прохрипело:
– Красава! А ты проставился за такой подгон?
Где я? Кто это говорит? Открыла глаза. «Фашист»? А он кто? Викинг перегнулся через стол, бесцеремонно стянул с Линца очки, нацепил на свой нос и, посмотрев на «фашиста» поверх стёкол, указательным пальцем подвинул очки, ставя их на место. «Фашист» развёл руками в восхищении, и викинг звонко шлёпнул своей лапищей по широкой ладони «фашиста».
Что происходит? Кто эти люди? А викинг отклеился от стола, пошёл ко мне, на ходу затянув до боли знакомое: «Гоп-стоп, мы подошли из-за угла», под аккомпанемент весёлого смеха «фашиста». На этом лимит моего терпения кончился, и я первый раз в жизни упала в обморок.
Очнувшись, поняла, что лежу на кровати, в комнате темно и тихо. И что дальше? Тихонько встав, выглянула в гостиную. Нет никого. Пробежала по всем комнатам, убедившись, что чужих нет, закрыла дверь на засов, ушла в гостиную. Как только зажгла свечи, в окно влетел Нильс, начал бухтеть:
– Ты бы хоть предупреждала! Еле удрать успел.
– И как бы я тебя предупредила, если в обмороке была?
Эльф нахмурился, сказал недовольно, что я хорошо живу. А это он к чему?
– Скоро ходить разучишься. Всё тебя на руках носят.
Нашёл, чему завидовать. Из этого вертепа с уголовниками надо бежать и, чем быстрее, тем лучше. Достав смартфон, посмотрела, что творится во дворце. Удивилась, узнав, что гости разъехались. Тоже испугались? Ну, я их понимаю. Осталось не так и много народу из тех, кто уже на ногах не стоял, а ещё не уехали барон Росси и тот самый херувим-забулдыга, из-за которого я собиралась удирать, но так и не удрала. Эти двое сидели в одной из комнат дворца, но где – я не поняла. Росси мрачно смотрел в окно, а херувим пил, как лошадь прямо из горла, и было ясно видно, что ему ох, как страшно. В комнату вошёл тот самый красавец из каравана с мебелью. Херувим возмущённо спросил, где заказанное вино. Парень покачал головой, подошёл поближе, наклонился, тихо сказал:
– Вам лучше уехать, ваша милость.
– Это ещё почему?
– Завтра будут натирать паркет мастикой, мыть лестницы. Будет очень скользко.
Ничего себе! Этакое завуалированное предупреждение: не уедешь, свернёшь шею на лестнице. Однако!
Росси встал, сказал, что уезжает. Херувим рванул следом. А мне что делать? Бежать прямо сейчас, или всё-таки немного подождать? Вот только чего ждать? Что снова придёт? А он может, ведь Великий Магистр меня ему передал, считай, подарил. За что? За какие заслуги?
В кабинете управляющего мерно тикали часы. Свечи в большом канделябре, догорая, тухли одна за другой. Комната начала погружаться в темноту.
Хлопнула дверь. В кабинет вошли Сньёл и Рихтер. Сньёл прошёл и сел во главе стола, а Ганс, выглянув в приёмную, громко крикнул, требуя принести свечи. Отдав указание, Рихтер повернулся к Сньёлу:
– Это ничего, ваша светлость, что я тут у вас распоряжаюсь?
– Распоряжайся, распоряжайся, – я устал, мне было всё равно, кто и что делает.
Вошёл лакей, поставил на стол канделябр с новыми свечами, вышел. Закрылась дверь. Ганс прошёлся по кабинету, ткнул пальцем в потолок:
– Как?
– Нормально. Не услышат.
Ганс сел к столу, закинул ногу на ногу, заговорил:
– По моим сведениям, на том берегу хотели, чтобы девица стала уборщицей.
Даже так? Сказок начитались?
– Типа того, – Ганс хмыкнул, – вот пацаны обрадуются. Как ты думаешь, там уже знают?
Понятия и не имею.
– Надо иметь!
Отмахнулся. Узнаем. Сами проявятся.
– Каким образом? – уточнил Ганс.
Хотел ответить. Раздался стук в дверь. Вошёл слуга, принёс поднос с кофе. Поставил, ушёл. Ганс проводил прислугу долгим недовольным взглядом, пробурчал:
– Потрещать не дают, – и, разливая кофе по чашкам, спросил: – Тебе обещали сообщить, что делать будут?
Хорошо бы, но на такое счастье рассчитывать не приходится. Нет, будем следить за тем, что будут говорить, как преподносить истории о красавице и, исходя из этого, будем делать выводы.
Ганс разочаровался:
– А! Этим сам занимайся.
Снова раздался стук в дверь. Рихтер взорвался:
– Нам дадут поговорить или нет?
Мартин вошёл в комнату, плотно прикрыл дверь. Рихтер насторожился:
– Что ещё?
– Мадам Маргарита пропала.
Ганс заржал:
– Быстро она собралась. Ты и часа тут не пробыл.
Я-то при чём?
– Она от тебя сбежала! – Рихтер ткнул в меня пальцем. Мартин поддакнул:
– От нас не бегала.
Вот спасибо! Хороши друзья. Могли бы и подсказать, куда могла удрать и с кем.
– Не с Росси, это точно, – уверенно заявил Мартин.
Что ж, не удивительно. Но почему он так уверен? Мартин передал разговор с Маргаритой. Мы с Гансом переглянулись. Даже так? Чёрт! Надо было задержать барона.
– Поздно, – Мартин развёл руками.
Да знаю, что поздно. Ладно, надо искать малявку, пока снова куда-нибудь не вляпалась. Но где? Мартин снова развёл руками:
– Следов нет.
– Ищи следы. Найдёшь, за ней поеду я.
– Ага! И снова будем искать? Она же от тебя сбежала, – напомнил Ганс.
Никуда не денется.
Глава седьмая
Разбор полётов
Я решила не откладывать в долгий ящик и узнать, кому меня подарил Великий магистр. Пошла в башню, к компьютеру. Тот порадовал, что я прошла второй уровень, но мне было не до того, я хотела узнать, к кому меня занесло. Нет, можно было дождаться утра, истребовать аудиенцию и узнать, но я как-то уже не надеялась, что мне правду скажут, потому решила попробовать докопаться самостоятельно. И пусть я не знала, как зовут флибустьера, но, если великий магистр написал так конкретно, значит, и компьютер должен знать, что это за крендель такой с маком. И компьютер знал…
Я прочитала справку и растерялась.
