– Погоня на большой скорости? Не так уж и быстро мы ехали, – замечает Рамзи. Он нашёл какой-то чёрствый хлеб и сыр и теперь жуёт, запивая водой.
– …Несколько секунд назад полиция предприняла не увенчавшуюся успехом попытку проникнуть в ту часть комплекса, где удерживают детей. Связаться с подозреваемой похитительницей также по-прежнему не представляется возможным. Сейчас ко мне присоединится отец одного из похищенных.
– О Господи! – говорит Рамзи. – Папа!
Мистер Рахман небрит и выглядит утомлённо, на лысине у него выступили капельки пота. Рядом с ним стоит перебирающая пальцами ткань головного платка тётушка Нуш.
Репортёр не успевает даже задать вопрос, как папа Рамзи придвигается к микрофону и кричит:
– Рамзи! Мы тебя вытащим!
Рамзи вскакивает на ноги и вопит на экран:
– Нет, папа! – Потом он добавляет что-то на родном языке. Репортёр тем временем сунул микрофон тётушке Нуш, которая говорит единственную фразу, которую я вообще от неё слышала.
– Рамзи есть хороший мальчик! Хороший мальчик, – а потом утирает глаза.
Рамзи снова кричит на экран:
– Я и правда хороший мальчик, тётушка! Правда! Вот увидишь! – Бедный Рамзи: он явно вот-вот расплачется.
Репортёр снова переключается на мистера Рахмана.
– Полиция заявила, что вам может понадобиться терпение. Что вы на это скажете?
Ему не удаётся ответить, потому что тётушка Нуш перебивает его длинной тирадой на их родном языке. Мистер Рахман отвечает ей так же громко, но единственное, что я различаю, это «На-нуш, на-нуш, на, на». Они спорят в прямом эфире.
– Что они говорят? – спрашиваю я Рамзи, явно пришедшего в ужас.
– На, Нуш. Это значит «Нет, Нуш». Она сказала… она сказала… – Рамзи трясёт головой, не веря своим ушам.
– Что она сказала? – практически кричу я.
– Ну, после того, как она сказала папе, что он бесполезный кусок, эм… мусора и не стоит даже капли козлиного пота, она сказала, что возьмёт его грузовик и вломится внутрь, а если он попытается её остановить, она прикончит его голыми руками. – Он говорит тихо, и его голос звучит почти что восхищённо, когда он переводит взгляд на экран. Едва слышно он произносит: – Тётушка Нуш, ого!
Диктор комментирует всё, что видит:
– Необычайная сцена разворачивается в Уитли-Бэй, где отец одного из предположительно удерживаемых силой в развлекательном комплексе Испанский Город детей…
Всё это время доктор Преториус колотит по клавишам, как сумасшедшая. Её энергия вернулась вместе с заразительной целеустремлённостью.
– Тебе придётся идти сейчас, ребёнок. Хокинг II только что встал на место. Я не могу наладить канал связи, а шлем Рамзи ни на что не годен, так что ты будешь там сама за себя.
Рамзи смотрит на меня.
– Сможешь? – спрашивает он.
Следует пауза. Я не могу произнести ни слова – так мне страшно.
– Что ж, – говорит он, – если кто-то и сможет, то только ты. – Он улыбается, а потом неловко обнимает меня – раньше мы с Рамзи никогда не обнимались. – Вот это приключение, – мечтательно добавляет он.
Я глубоко вдыхаю через нос и поднимаю голову. Кажется, это помогает мне снова обрести дар речи.
– Сколько у нас времени до тех пор, пока явится твоя тётушка? – спрашиваю я Рамзи. Он задумчиво жуёт губу.
– Минут девять-десять? Папа паркует тягач на улице, когда возвращается из долгой поездки. Так что она пойдёт домой, возьмёт его ключи и приедет сюда…
– Она умеет водить?
Рамзи смеряет меня испепеляющим взглядом.
– Она водила бронетранспортёр во время войны, так что с грузовиком без прицепа справится.
Я ему верю. Его тётушка Нуш, оказывается, не просто пугающая женщина, которой я её считала.
– Запри дверь, ты, в зелёном, – хрипит доктор Преториус, махая Сасс и указывая на дверь в зал управления. – Она задержит их ещё на пару минут. Джорджи, надевай шлем и вперёд! – Она даже не смотрит на нас, сипло рявкая команды, и продолжает стучать по клавиатуре и наблюдать за мелькающими на экране цифрами и огоньками.
