Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
– Ну что, молодежь, готовы? – подошел к нам какой-то достаточно молодой и улыбчивый мужик в очках. Я окинул его настороженным взглядом. Он усмехнулся и протянул руку:
– Борис Пастухов, секретарь ЦК ВЛКСМ.
– Первый секретарь ЦК ВЛКСМ? – Я вытаращил глаза. – Я думал, вы у могилы Неизвестного солдата должны быть. Венки возлагать вместе с остальными первыми лицами.
Пастухов рассмеялся:
– Нет, первый у нас – товарищ Тяжельников…
Это-о-о… было очень хорошее знакомство. Пастухов, насколько я помнил, точно станет первым секретарем ЦК ВЛКСМ. А еще он прямо с комсомола уйдет на должность Председателя Государственного комитета СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. В прошлой жизни я с ним лично познакомился где-то в десятых или двадцатых то ли на каком-то из околокнижных «ветеранских» приемов, то ли на очередном съезде Книжного союза. А запомнил я его как раз еще со времен своей прошлой комсомольской юности. В прошлый раз я вступил в комсомол почти на год позже, чем сейчас, и к тому моменту первым секретарем ЦК ВЛКСМ был именно он. Я это точно знал, потому что мне при приеме в комсомол задали вопрос именно о первом секретаре. Ну в числе прочих типа: а сколько орденов у комсомола? За что они были вручены? Сколько стоит устав ВЛКСМ? Он стоил четыре копейки, но правильным ответом считался – «бесценен»! Так вот, про Пастухова я тогда ответил правильно… О-очень интересное знакомство. И перспективное. И сейчас, и особенно потом, чуть позже…
«Предстартовая» подготовка началась около шести. До этого времени нас, чтобы не мерзли, снова загнали в машину. Но когда стрелки часов выстроились в одну вертикальную линию, нас выдернули наружу, после чего я бодрым голосом оттарабанил в камеру про дедов кросс имени Тимошенко, про преемственность и про наш забег. Речь мне написали и, хоть она и была составлена по мотивам моих рассказов, но мне совершенно не понравилась. Потому что была дико казенной и какой-то прям деревянной. Вот, честное слово, я бы безо всякой бумажки сказал гораздо лучше. Но, увы, иначе в настоящее время было нельзя. Только по бумажке. Только заранее согласованное. И не дай бог хоть один шаг в сторону… Потом кое-что удалось вытянуть из Аленки, которая дико смущалась, постоянно краснела и забывала слова, которые ей также заранее записали и велели выучить. Затем выступил еще один спортсмен-комсомолец, насколько я понял – из школы Олимпийского резерва или как это сейчас называется, дюжину спортсменов из которой нам привезли для массовости, а потом пара человек, похоже из местного начальства, и сам Пастухов. Ну а ровно в семь мы стартовали…
Сюжет о нашем забеге показали по первому каналу уже тем же утром, в репортаже о праздновании Дня Победы. А потом повторили вечером – в программе «Время». Никаких парадов сейчас на девятое мая не было – они проводились только на седьмое ноября, вследствие чего наша инициатива оказалась вполне востребована телевизионщиками. И на второй раз мы даже смогли его посмотреть. Причем смотрели его все вместе, двумя… или, вернее, даже тремя семьями по новенькому, только-только поступившему в продажу цветному телевизору «Рубин-714», в квартире моих дедуси и бабуси. Когда с экрана мой бодрый голосок звонко забормотал про кросс имени Тимошенко, дед встал и вышел из комнаты. И я заметил, что в его глазах стояли слезы…
Следующий месяц прошел спокойно. Нет, некоторый фурор мое «попадание в телевизор» произвело, но после публикации моей повести в «Пионерской правде» ко мне уже относились немного по-другому. Так что я не столько привел окружающих в шок, сколько… подтвердил свою репутацию. А вот Аленке пришлось нелегко. Нет, она, как и любая девочка, любила внимание, но вот когда его столько, да еще и от совершенно незнакомых, а то и просто неприятных ей людей. Бр-р-р…
В июне я выпустился из художественной и музыкальной школ. Причем «художку» мы с Аленкой закончили вместе, а вот в «музыкалке» ей еще предстояло отучиться целый год. Так что на выпускном концерте она сидела среди зрителей… Прошлый раз у меня в аттестате за художественную школу была только одна пятерка – по истории искусств, но, если честно, и она была не очень-то заслуженной. Остальные были в основном тройки. Четверку мне поставили только по скульптуре и композиции. Но на этот раз я показал куда более высокие результаты. То есть средний бал по аттестату за курс художественной школы у меня получился четыре и шесть. При полном отсутствии троек… В «музыкалке» тоже все было вполне достойно. На выпускном концерте я исполнил «Вариации на тему Моцарта» Фернандо Сора, с каким уж там качеством, судить не берусь, но реально старался. И это, похоже, заметили. Потому что хлопали мне дружно и много. Так что концертмейстер нашего выпускного концерта завуч «музыкалки» Татьяна Игнатьевна подошла ко мне после выступления и с благожелательной улыбкой заметила, что надеется, что подобные овации теперь станут моими неизменными спутниками в дальнейшей жизни.
Экзамены за восьмой класс сдал легко. И на все пятерки. Ну, во-первых, я и так был отличником и, во-вторых, истинной гордостью школы – писатель, активист, спортсмен и человек со связями на самом верху. Ну и какие тут могли быть варианты? Так что в девятый класс я перешел ракетой. Ни у кого и вопросов не возникло. А первого июля мы с Аленкой впервые вместе уехали к ее бабушке, на море, в Кучугуры…
Глава 14
– Поздравляю! – Я со слегка смущенной улыбкой вручил Аленке букет хризантем. Она также смущенно, но радостно разулыбалась и, стрельнув глазами по сторонам, тюкнула меня в щеку сжатыми губами. А ведь умеет уже целоваться. Сам научил!
Цветы и поздравления были по поводу. Моя любовь за последний год слегка подвытянулась, из-за чего условия обтекания водой ее стройной фигурки несколько улучшились, вследствие чего она взяла да и выполнила норматив мастера спорта. Короче, обошла она меня по полной программе. И произошло это именно сегодня. На первенстве всесоюзного физкультурно-спортивного общества «Динамо», которое как раз в эти дни проходило в Москве, в одноименном бассейне, расположенном на станции метро «Водный стадион».
На сам заплыв я не успел. Задержался в ЦК ВЛКСМ.
После того пионерско-комсомольского забега мне удалось сохранить и даже упрочить контакт с Пастуховым, который в том же году, как я и помнил, стал первым секретарем ЦК ВЛКСМ. Особенных трудностей это для меня не составило. Телефон я у него выпросил еще во время забега. Вернее, сразу после. Ну, когда он подошел нас поздравить… Записать номер в тот момент было не на чем, но вследствие наших с Аленкой регулярных тренировок память у меня стала куда лучше, чем в прошлой жизни. Так что я запомнил. А когда в «Молодой гвардии» вышла моя книга – созвонился, подъехал на Маросейку и торжественно вручил. Потом, через месяц, позвонил и поздравил с Днем рождения Комсомола. Вот так, потихоньку, и стал уже как бы не чужим. Эх, в прошлой жизни за мной как-то таких талантов не водилось, а тут и связями умело обрастаю, и поддерживать их потихоньку учусь… Ну да в прошлой жизни и первая книжка у меня вышла лет на двадцать позже. Так что все закономерно.
Ну а когда я наконец закончил свой первый полноценный роман, то позвонил и напросился «посоветоваться». А куда было деваться? Публиковаться в «Пионерке» комсомольцу и девятикласснику уже было как-то не айс, а в «Молодой гвардии» планы на публикацию были расписаны чуть ли не на пять лет вперед. Отношения же с семьей маршала Бабаджаняна у меня несколько ухудшились. Это произошло, когда раскрылся наш комплот с Анаит. Ну то есть выяснилось, что она, вместо того чтобы гулять со мной, бегала на свиданки к совершенно другому мальчику, который к тому же совсем не нравился ее маме и бабушке. А я ее в этом покрывал… Вернее, с самим маршалом у нас отношения так и остались вполне нормальными. Тем более что он в настоящий момент был уже не грозным начальником танковых войск, а заслуженным пенсионером. Да еще с заметно пошатнувшимся здоровьем. Но вот его жена – Аргунья Аршаковна, на меня явно разозлилась. И это мгновенно и резко уронило мои «котировки» среди московской «армянской мафии». Что прояснил мой первый же звонок Лоре Саркисовне.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
