Я потрясла головой и принялась расстегивать блузку. Сняла юбку вместе с трусиками и, перешагнув через них, направилась к душу. Быстро настроив нужную температуру, встала под горячие тугие струи и взяла с угловой полочки гель для тела. Растирающими движениями водя по коже, старалась не думать о том, чем занимался Дамир по ту сторону двери.
Стоп…
Я точно закрыла дверь?
Быстренько смыв пену с тела, на носочках засеменила по скользкому полу.
Я схватилась за дверную ручку как раз в тот момент, когда кто-то другой потянул ее на себя.
Достаточно было одного рывка, чтобы лишить меня преимущества в этой молниеносной борьбе за право господствовать над дверной ручкой.
— Эй! — завопила я, отпрыгнув назад, когда передо мной возник темноволосый великан с нелепым выражением лица.
— Ой, — в этом его «ой» не прослеживалось ни грамма раскаяния.
Я прикрыла руками интимные места и попятилась назад.
— Прекрати пялиться на меня, — прошипела, отступая в сторону полотенец.
Вместо того чтобы немедленно убраться, Самсонов прислонился к дверному косяку. Нацепив на лицо гнусную извращенскую ухмылку, мужчина самым наглым образом оглядел меня с ног до головы.
— Подумал, у тебя что-то случилось, вот и решил проверить.
Что за идиотское оправдание?!
Не отворачиваясь от Дамира ни на мгновение, я на ощупь вцепилась в полотенце и накрылась им. Вот так гораздо лучше. Безопаснее. Хотя, признаться, брюнет смотрел так, словно ничто не воспрепятствует ему видеть меня насквозь.
— Я не помню, чтобы кричала и звала на помощь, — огрызнулась я. — Ты просто ворвался сюда!
— Ты не закрыла дверь.
— А зачем ты решил это проверить?!
Дамир поморщился.
— Чего разоралась?
— Я… голая вообще-то!
Снова ухмыльнулся. Самоуверенно.
— Как будто я чего-то там не видел, — с присущей всем напыщенным индюкам беспардонностью прокомментировал он.
От шока у меня отвисла челюсть.
— Давай, давай, уходи, Дамир! — я крепче прижала к груди полотенце и бросилась к брюнету, чтобы выпроводить его. — Неважно, что ты КОГДА-ТО видел. Сейчас это неприемлемо.
Прекрасный мерзавец не сдвинулся ни на сантиметр, когда я толкнула его в грудь, выпихивая из ванной. Лишь склонил голову, с любопытством и снисхождением взирая на меня сверху вниз. Я скрестила перед собой руки, направив на него взгляд, полный лютого гнева. Себя я чувствовала едва ли не Дартом Вейдером, очернив свою ауру злостью.
— Прости, что назвал тебя шлюхой.
Я вновь раскрыла рот, удивившись нежданному негаданному извинению Самсонова.
— Вика, я не хотел выражаться так грубо, — вздохнул громила и запустил ладонь в густые черные волосы, взъерошив их одним небрежным движением. — Мне жаль.
— Дай мне спокойно принять душ, Дамир, — сдержанным тоном проговорила я.
— Ты простишь меня? — он проигнорировал мою настоятельную просьбу.
— Уходи.
Брюнет шагнул вперед, и дверь, которую он подпирал спиной, закрылась с тихим щелчком.
О нет.
Это нехорошо.
Ванная слишком… тесная для нас двоих.
— Вика, — сдавленным голосом произнес Дамир. — Объясни мне, что происходит. Почему ты вернулась спустя столько времени… Почему вышла замуж за Сафарова… Это он надоумил тебя сместить Игнатова?
— Ты хочешь поговорить об этом ЗДЕСЬ? — негодуя от настырности Самсонова, я вскинула руками. — Я хочу принять душ. Точка. Выметайся. Точка, — я указала на дверь.
Дамир насупился, не желая уступать.
— И, по-твоему, у меня не хватило мозгов, чтобы самостоятельно додуматься о вступлении в должность твоего партнера? — я выпустила наружу острые шипы, вонзая их в безмерное эго Самсонова. — Я имею полное право находиться в «АСА» и быть с тобой на равных. Да, не спорю, ты приложил много усилий, чтобы обеспечить компании светлое будущее. Ты дорожишь своим делом настолько, что женился на нелюбимой женщине и плясал под дудку ее отца! — я горько усмехнулась. — Не думаю, что сумею пойти на подобные жертвы ради бизнеса…
Сделала паузу, чтобы набрать полную грудь воздуха.
— Я намерена получить свое, Дамир.
Брюнет опустил плечи.
— Почему ты не позволила мне помочь? — удручено спросил он.
— Потому что ты отослал меня в другую страну, — процедила я, изливая через слова накопившуюся обиду. — Потому что лишил меня девственности и бросил. Потому что… — мой голос предательски задрожал. — Потому что не сдержал обещания.
Я изумленно сморгнула слезинку и тут же вытерла ее тыльной стороной ладони.
Шмыгнула носом и опустила подбородок, пряча доказательства того, что старые раны по-прежнему кровоточат.
— Вика, посмотри на меня, — тихо попросил Дамир.
Я покачала головой, пытаясь избавиться от мутной пелены на глазах.
Проклятье! Дура. Разревелась перед ним…
— Вик, — он шагнул ко мне, приткнувшись кончиками пальцами ног к моим. Дыханием щекотал макушку головы. Молчал. Ждал, что я взгляну. — Я никогда не прощу себе того, как поступил с тобой. С нами. Мне тоже было больно, Вик.
Я задрожала, будто оказалась посреди заснеженной улицы морозным зимним утром, когда Дамир накрыл мою горячую и влажную от слез щеку. Мягким, но твердым касанием заставил поднять голову и встретиться с ним взглядом.
— Я пожертвовал нашими чувствами друг к другу, чтобы не потерять «АСА». Я не горжусь этим эгоистичным выбором, но не жалею. Я посвятил компании наших отцов свою жизнь. Поверь, если бы существовал способ решить все иначе… — он замолчал и подушечкой большого пальца провел по моей скуле.
Я понимала.
Правда. Понимала.
Однако…
— Тебе нужно было держаться от меня подальше, — сказала я, всхлипывая.
— Нужно было, — шепотом согласился Дамир.
