***
Морис Б. боялся и в то же время отчаянно желал вернуться в Иномир – страшные пророчества его обитателей и желание увидеть Иннэсту боролись между собой в голове принца, и второе, конечно же, побеждало. Но сейчас он был намерен уснуть, выспаться перед долгой дорогой домой. Он обещал отцу, что вернётся, и должен был сдержать своё обещание – тот и так уже натерпелся по его вине.
Сон настиг его сразу, но мысли, то и дело крутившиеся в сознании, сделали своё дело – ему приснился Иномир, такой, как он есть.
На этот раз это была пустошь – безжизненная, мёртвая земля, покрытая трещинами и редкой жухлой травой серого цвета. Было холодно – так, как бывает холодно осенью на Грессии, и Морис Б. машинально поёжился – неожиданный порыв ветра пробрал его до костей.
-Здравствуй, Морис.
Голос, назвавший его по имени, был ему незнаком, а самого хозяина и вовсе видно не было. «Странный сон» - подумалось Морису Б. но к странностям он уже давно привык, а потому с некоторым равнодушным интересом ждал продолжения.
-Если хочешь увидеть меня, можешь пожертвовать капельку своей крови, просто прокусив палец или сковырнув любую ранку на теле… - Между тем продолжал Голос.
-Зачем мне это? – Брезгливо скривился принц Трайсети, всё так же вздрагивая от холода – лёгкая одежда, в которой он лёг спать, совсем не грела.
-Я думал, ты любишь смотреть собеседнику в глаза, когда вы говорите на серьёзные темы. Особенно те, что касаются твоего брата Мартина.
Вот тут Морису Б. уже стало жарко.
-Тоже будете говорить, что я должен умереть, чтобы спасти ему жизнь?! Так вот, я не верю этому! Можете не трудиться…
Голос выдержал паузу.
-Я хотел поговорить с тобой на тему ваших путешествий в прошлое. Скажи, Мартин до сих пор живёт надеждой вернуть свою мать живой? Так вот, я могу помочь. Я знаю, как…
Сердце парня забилось сильнее. Он, больше не раздумывая, прокусил тонкую кожу на сгибе указательного пальца и капли крови вместо того, чтобы полететь вниз, совершенно удивительнейшим образом начали подниматься вверх, превращаясь в полупрозрачные красные сферы.
Чья-то почти невидимая ладонь потянулась к ним, впитав в себя эти пузырьки словно губка, и рука приобрела цвет и форму, а вскоре перед Морисом Б. во всей красе предстал немолодой мужчина – невысокий, в старомодной одежде, голубоватом пиджаке и брюках, белой неряшливо застёгнутой рубашке. Волосы его были седы, а голубые глаза пронзительны и остры, окаймлённые сеточкой глубоких мимических морщин. Коротко подстриженная бородка была точно оправой сдержанной улыбке, которой он приветствовал любопытно рассматривающего его Мориса Б.
-Позволь представиться, доктор Альбер Родрикс.
Но принц и сам давно догадался, кто перед ним.
-Вы знаете, как можно изменять прошлое?
Родрикс усмехнулся.
-Скажем, я могу помочь тебе понять, как это делается. Увы, я не константа времени, хотя я тоже кое-что могу из ваших штучек.
Доктор говорил так уклончиво, так размыто, что Морис Б. уже засомневался в правильности своих действий. Но тут вдруг голос Родрикса стал серьёзным.
-Мне жаль, что вы с братом столько лет прожили в неведении относительно вашей Силы. – Начал он. – Столько времени было упущено, а ведь его осталось совсем немного – для одного из вас. Да-да, мой друг, ты не ослышался. Можешь начать возмущаться и кричать, но те призраки Иномира, с которыми тебе уже довелось пообщаться, были правы. Дело в том, что они всего-навсего вероятности будущего, призрачные надежды на лучший вариант развития событий… И они исчезнут вместе с тем, кто дал им эту надежду. Я говорю сейчас о Мартине.
Морис Б. угрюмо насупился, глядя на него. Родрикс говорил так складно, так правильно, что Истина, звучащая сейчас в его голосе, казалась непреложной, и он не смел оспаривать её, не выслушав до конца.
-Увы, мой друг. Ты – Ошибка. Ради справедливости сказать, не единственная. Но самая ценная из всех тех, что случились в результате той, самой первой. Ты понимаешь, о чём я?
Морис Б. покачал головой.
-Нет. У меня ощущение, что вы бредите… Но ведь это нормально – для сна.
Родрикс терпеливо усмехнулся, и устало потёр переносицу.
-Ты поймёшь. Чуть позже, но сейчас просто поверь, если сможешь: ты был рождён константой прошлого. Один на миллиарды – шутка ли? Ты был рождён, чтобы всё исправить. Если, конечно, захочешь. И если сможешь…
-Что исправить? – Прошептал Морис.
-Первопричину. То, что явилось истоком разрушения дальнейшего рационального развития жизненных вероятностей твоей семьи и друзей. Всего лишь одна ошибка – и равновесие было нарушено.
-Откуда вам это известно? – Всё ещё до конца не веря в услышанное, вопросил Морис Б.
- Ты хоть представляешь, сколько мне лет, мальчик? Я тот, кто создал первых супранормных, избавив их от бессмертия и дав волю их Силе… Да! Я тоже ошибался, и мне порой, скрипя сердцем, приходилось исправлять свои Ошибки, но…
-Я пытался спасти Бенедикта! – Вдруг признался Морис Б. – Мы пытались. Но у нас ничего не вышло…
-Жертва. – Зловеще произнёс доктор. - Я не буду скрывать от тебя правду. Чтобы исправить чью-то смерть, тебе придётся отдать за это жизнь. Время жестоко, оно не терпит потерь и пустоты – в прошлом. Равновесие должно быть соблюдено. Поэтому не торопись с выводами, нужен жёсткий расчёт. В нашем случае, это железная логика.
-А если я откажусь? – Нотки истерики всё же просочились в плохо сыгранную попытку принца «оставаться спокойным».
-Попроси свою подружку показать тебе будущее. Этой вероятности. Не сомневайся, она это может. И не удивляйся – она откажется.
-Вы про Иннэсту?
-Да. Вот ещё, очень важно: ты не должен сейчас оставлять Мартина одного, он в опасности. Твоя задача сейчас – это разобрать все вероятности прошлого и найти ту единственно верную, что была упущена из-за ошибочной первопричины. Я помогу тебе. Я научу тебя правильно исследовать прошлое, и когда ты отыщешь искомое, мы простимся. Навсегда. Ты умрёшь, Морис Бретфорд, но зато твоя задача будет выполнена. И Мартин останется жив. Как и его мать. Ну так что, ты согласен?
Морис Б. тягостно молчал, потом кивнул.
-А теперь иди. – Родрикс и вида не показал, насколько он доволен. – Тебя уже полчаса не могут добудиться. Вернёшься, как сможешь.
***
Вначале я очень осторожно, чтобы не напугать, позвал своего сына по имени, но тот не отреагировал, даже не пошевелившись во сне. Тогда я потряс его за плечо, но Морис Б., вместо того, чтобы проснуться, пробормотал что-то невнятное, и завалился на другой бок. Откровенная тряска тела тоже ни к чему не привела – тот спал как убитый, а я терял остатки терпения. Майкл же, посмеиваясь надо мной, вальяжно опустился в кресло.
