Да уж, вот и комплимент получила. Стерва. Это он ещё с Янгом не пообщался. Не получил сведений из первых рук. А пообщается с сыщиком, что тогда скажет?
Таня горько усмехнулась. Думала, самая умная, перехитрит всех, а вышло… Чего теперь молчать? А сыщик в любом случае, она в этом отчего-то была стопроцентно уверена, поставит в известность и протрезвевшего Дана, и очнувшегося Эша. И, если с первым ещё можно будет объясниться, то с Эшем… Вот как, учитывая его амнезию? Какие найти слова и аргументы?
— Знаешь Даниэль, Янг слегка тебя опередил в раздаче комплиментов. По его словам, я не просто стерва, а самая настоящая демоница, занимающая чужие тела. Правда, по другой его версии, я также в родстве и с покойной Арианой, а ещё унаследовала от бабушки дар морских ведьм, и имела наглость выжить при нападении и измениться. Сам его спроси, как проспишься. Я не хочу об этом говорить.
— Ты думаешь, если я выпил, значит нечего не соображаю? — начал злиться Даниэль.
— Я устала, не мог бы ты уйти к себе. Мне нужно ещё заглянуть к твоему брату.
— Я не хочу к себе. У тебя тут уютно, я тут останусь.
И попытался получше устроиться на кушетке. И это настолько взбесило Татьяну, что она, схватив небольшую подушечку-думку и несколько раз огрела его по голове. А потом выскочив в коридор, где на стуле прикорнул приставленный Янгом охранник, приказала тому вывести нежеланного гостя прочь.
— Затащите лорда Даниэля в его комнату. И быстро!
Спустя некоторое время Таня снова заглянула к Эшу, прогнала испуганную служанку. Они сейчас все от неё шарахались. И это раздражало неимоверно. Будто она теперь злодейка мирового масштаба. Ещё навыдумывают невесть чего, если уже не навыдумывали. Поди потом докажи, что не верблюд.
— Знаешь, у меня на родине есть сказка о Спящей царевне. Злая ведьма заколдовала девушку. Та уколола палец веретеном и уснула на сто лет. Вокруг замка выросли непроходимые заросли, все забыли и о замке, и спящей там красавице. Рассказывали про это место страшные истории. А потом нашёлся смельчак и смог добраться до замка. Нашёл красавицу и влюбился. И так ему захотелось её разбудить, что он наклонился и поцеловал девушку. Она проснулась. И жили они долго и счастливо.
Она наклонилась над спящим и едва касаясь погладила по щеке.
— Эш, можно и я тебя поцелую? Ты проснёшься и всё-всё вспомнишь. Я так этого хочу!
Утром в доме было объявлено, что герцог Рейгар пришёл в себя и чувствует себя настолько хорошо, что собирается спуститься к завтраку. Новость оказалась сюрпризом и для Татьяны, и для Дана с которым она столкнулась в коридоре. Проспавшийся к утру, он тем не менее прекрасно помнил вчерашние события.
— Я должен извиниться. Вчера был такой дурацкий день, — младший Экшворд взъерошил волосы на затылке и бросил на Таню виноватый взгляд. — Я вел себя, как идиот. Прости.
— Эш вчера ненадолго приходил в себя. Но я около полуночи к нему заглядывала, он спал. И утром тоже.
О том, что у герцога амнезия, она рассказать не решилась. Всё же была надежда на лучшее. А вдруг, проснётся уже при памяти?
Но ни вчерашним вечером, ни сегодняшним утром надежде этой не суждено было сбыться. Маленький Рэм был ранней пташкой и едва солнце появлялось над макушками деревьев, будил свою няню, а заодно и названную мать. А потом начинались привычные дневные хлопоты. Вот только, как ей быть теперь? Как жить дальше? Сделать вид, что ничего не изменилось? Продолжить работу в лаборатории, вести дела в доме, улыбаться домашним?
Вряд ли Янг выпустит её из дома без конвоя. Она и раньше выезжала под охраной двух воинов, а теперь сколько приставят? Даже думать об этом не хотелось. А очнётся беспамятный Эш?
— Я тоже сегодня заходил к Рею и застал его спящим, — задумчиво протянул Даниэль. — Лекарь заезжал?
— Да, лекарь был вчера днём. Оставил укрепляющий настой и пару амулетов, который следует надеть на Эша. Лекарство я ему дала выпить и сиделке велела давать по чуть-чуть каждые три часа. Надеюсь, поможет.
Они поговорили немного о делах. Дан рассказал о поездке к магам и остаточных следах приворота. И прятал глаза, не желая встречаться с Таней взглядом.
Она усмехнулась. Понятное дело, трудно поверить сразу в коварство близкого человека. Как и в предательство, когда, кажется, в твоё сердце всадили здоровенный кинжал. И поворачивают там, поворачивают, по живому.
— Мне известно, каково это, — просто сказала она Даниэлю, — но время лечит и боль уйдёт. Поверь мне. Просто перестаешь верить людям. В их порядочность, в любовь, в верность. Жить с этим можно, хоть и не очень счастливо.
Дан изучающе посмотрел ей в лицо, порываясь задать вопрос и, промолчал. А она была ему за это благодарна. Так они и стояли рядом, словно два сообщника, каждый думая о своём, но связанные одной тайной. Татьяна была благодарна младшему Экшворду за это молчание.
— Знаешь, Дан, месть сжирает нас изнутри, как и ненависть. Мне это очень хорошо известно. Довелось испытать, и это не самые мои лучшие впечатления. Даже не спрашивай, всё равно не расскажу. Если надумал что — не тяни, но и не торопись. Вляпаться можно еще в большее дерьмо, чем есть сейчас.
— А ты? — он обернулся прямо с лестницы.
— А это не моя война, Дан, и не мне её начинать. У вас больше прав для мести. Знаешь, один мудрец однажды сказал, что на добро нужно отвечать добром, а на зло — по справедливости. Я просто постараюсь быть рядом, сколько это возможно и, если мне это позволят.
— Кто позволит, Тьяна? Ты говоришь загадками, — Дан даже слегка приотстал, но потом вновь нагнал Таню, при этом предложив ей руку.
Так, спустившись вместе в малую столовую, они натолкнулись там на сидевшего за столом Эша.
— О, братец и моя жена! — насмешливо глянув на замерших в удивлении Даниэля и Таню, протянул Эш. — Что вы там переглядываетесь? Не ожидали?
— Рей! — заорал деверь и ринулся обниматься. А она осталась стоять на том же месте, в полнейшей растерянности от увиденного, переводя взгляд с братьев на сидящего за столом Илана Янга и обратно. Весьма довольного собой Илана Янга.
И сразу стало всё понятно. Память к Эшу так и не вернулась, зато Илан вволю порезвился, вводя не совсем адекватного Экшворда в курс событий. И дело даже не в брошенном на них с Даном взгляде, в котором застыли странная боль и гнев, или исходящей от Эша холодности. Татьяне не нужно было всё это видеть, чтобы осознать — как раньше не будет. Просто сердце сжалось от странного чувства потери.
Она опять наступила на те же грабли и ими же набила очередную шишку. Сколько раз ещё нужно совершить одну и ту же ошибку, для понимания, что любовь не для неё? Нет её в Таниной жизни и не будет. Нужно просто принять это и перестать, раз за разом, испытывать напрасные надежды.
— Ну, почему же… любимый, — с расстановкой проговорила Татьяна, усаживаясь за стол, напротив Эша. На своё законное место. На лице застыла, как ей казалось, вежливая улыбка. — Ведь ты вчера уже приходил в сознание, а значит, должен был в скором времени оправиться от последствий отравления.
