Кое-кто из членов жюри слушал Мейсона с недоумением, но двеженщины согласно кивали и улыбались ему, явно поняв, в чем тут дело, и этозаставило Бюргера бросать грозные взгляды. Судья Ланкершим, похоже, тоже зналкое-что о котятах, поскольку в уголках рта у него таилась улыбка, а в глазахсквозило лукавство, когда он давал наставления присяжным о том, что они недолжны выносить какого-либо мнения по делу, обсуждать его между собой илипозволять обсуждать его в их присутствии. На этом он объявил перерыв до десятичасов следующего утра, напомнив, что обвиняемая отпущена под залог.
Глава 23
Как только судья удалился из зала заседаний, ГамильтонБюргер протолкался к Мейсону.
— Мейсон, какого дьявола, что все это означает?
— Не могу ничего сказать, Бюргер, — приветливо улыбнулсяМейсон. — Все, что я делаю, — это защищаю мисс Стрит от выдвинутого против нееобвинения. Не думаю, чтобы жюри нашло ее виновной. А вы?
— К черту это дело! Мы в первую очередь обязаны отыскатьубийцу. Как, по-вашему, это сделал Фрэнклин Шор?
— Не могу вам ничего сказать.
В это время Ланк прошел через ограждение, отделявшее столыучастников процесса от зрителей, и обратился к ним:
— Я хочу поговорить с окружным прокурором.
— В чем дело? — повернулся к нему Бюргер.
— Может, Фрэнклин Шор и положил в муку от револьвер, хотя яв это не верю, зато я очень хорошо знаю, что денег он туда не клал.
— Откуда вы это знаете? — спросил Мейсон.
— Шор всячески уговаривал меня дать ему немного денег.
— Вы не дали?
— Нет.
— Почему?
— Я хотел, чтобы он оставался у меня, пока я не поговорю смиссис Шор.
— А почему он так старался поскорее раздобыть деньги иудрать? — не унимался Мейсон. — Выкладывайте, Ланк. Вы же обещали мнерассказать, что на самом деле говорил вам Шор. Вы уже слишком многое скрыли.Пора перестать играть в молчанку.
— Пожалуй, лучше рассказать, — угрюмо согласился Ланк. — Таквот, Шор пришел ко мне домой. Очень нервничал. Сказал, что у него были какие-тонеприятности с одним человеком и он его застрелил. Сказал, что ему надопобыстрее отсюда убраться и что он стрелял в того парня, потому что тотсобирался стрелять в него, но боится, что полиция ему не поверит. Матильдабудет рада-радешенька, если он попадется. Я сказал ему, что все равно лучше быему с нею поговорить раньше, чем он даст тягу, но он об этом и слышать нехотел. Тогда я разрешил ему пока спрятаться у меня в доме, но предупредил, что,как только я увижу завтра утром миссис Шор, я попрошу ее заплатить мнежалованье вперед и дам ему денег, чтобы уехать. После этого он лег спать. Ну, ая, дождавшись, пока он захрапит, поехал к миссис Шор. Я хотел сказать, чтовидел ее мужа. Я хотел посмотреть, захочет ли она помочь ему или же наоборот.
— Ну, а если бы она не захотела, вы бы передали Шора в рукиполиции? — спросил адвокат.
— Не знаю, мистер Мейсон. Ведь Шор всегда честно обходилсясо мной. Понимаете, у меня и в мыслях не было говорить миссис Шор, что он уменя дома. Я бы просто сказал ей, что видел его. Я старался поступать честно сними обоими.
— Продолжайте, Ланк. Пусть окружной прокурор узнает правду.Теперь уже вы обязаны говорить. Скажите, что рассказывал вам Шор о себе, где онбыл все это время?
— Он не… Мы особо-то и не разговаривали.
— По крайней мере уж, пока он курил сигару, вы с нимпоговорили? Так расскажите мистеру Бюргеру, что он вам говорил.
Ланк задумался, потом выпалил:
— Ну, он удрал с той женщиной.
— Куда и почему?
— Все было так. как я вам говорил, мистер Мейсон. КогдаФрэнклин Шор был во Флориде, там его часто путали с кем-то другим. Шор отыскалтого человека. Они были похожи, как близнецы. Тогда шутки ради онисфотографировались, и Шор стал дразнить жену, говоря, что расскажет этому парнюпро всех своих знакомых, будет посылать его вместо себя на вечеринки играть вбридж, который он терпеть не мог.
А потом Шор влюбился в эту молодую женщину и придумал, чтоон мог бы исчезнуть, взять с собой свою даму, уехать с ней во Флориду и тамнатренировать того парня как своего двойника, рассказать ему все о своих делахи людях, которых он знал. А потом, месяцев через шесть, когда этот парень все быкак следует заучил, он объявился бы и сказал, что он и есть Шор. Он сказал бы,что у него была временная потеря памяти и, хотя теперь память вернулась,все-таки кое-чего он не помнит.
Шор так и сделал. Все шло прекрасно. Где-то через полгодадвойник был готов. И тогда Шор послал из Майами открытку племяннице. Онрассчитал, что полиция явится туда и обнаружит двойника, явно еще не совсем всебе, но заявляющего, что он Шор. Потом память будет к нему понемногувозвращаться. Конечно, он будет еще нездоров и не сможет заниматься делами, ноон станет получать денежки от разных вложений и сможет посылать часть ему,настоящему Шору. И у Фрэнклина Шора все будет о'кей. Но в тот самый день, когдаФрэнклин Шор послал открытку, этот парень погиб в автокатастрофе. Ну вот Шор иостался с носом, а обратного пути уже не было.
— А что насчет Лича? — спросил Мейсон.
— Лич заинтересовал хозяина своим рудником. Хозяин дал емусколько-то наличными, чтобы тот вложил деньги в дело, но сказал, что не отсвоего имени, а от имени того парня из Флориды. А Лич решил, что флоридский тип— просто молокосос, и отделался от него, когда рудник стал давать прибыль. Насамом же деле деньги ему дал сам Шор. Потом Шору понадобились деньги. Он поехалк Личу. Тому пришлось бы вернуть деньги, но он тогда уже сам сидел на мели. Ну,Шор и возвратился ни с чем. Дамочка года два назад бросила его. Вот так мне всеи рассказал хозяин, когда мы сидели у меня дома.
— Невероятно! — воскликнул Гамильтон Бюргер. — Ничегоподобного не слышал за всю свою жизнь.
Ланк совершенно ровным голосом, не интересуясь, поверил емупрокурор или нет, добавил:
— меня эта история нисколько не удивляет. Может, если бы выуслышали ее от самого хозяина, вы бы скорее поверили. Но он именно так мне всеи рассказал.
Мейсон повернулся к прокурору:
— Допустим, все это правда, Бюргер, вплоть до момента, когдапроизошла автокатастрофа. Далее предположим, что в ней на самом деле погибФрэнклин Шор. Его двойник продолжал готовиться к роли Шора. У него записаны всеподробности жизни Шора, которые тот ему рассказал. Он их заучил наизусть. Ведьесли ему удастся всех убедить, что он действительно Шор, его ждет богатство.
— Но почему же он не объявился раньше? — спросил Бюргер.
