С любовью, мамаЯ пялюсь на два последних предложения, а потом рука с телефоном повисает вдоль тела. Мечта – это все, что у нас есть? Я хмурюсь. Нет, мам, не все. У нас есть гораздо больше, чем мечты, грезы и сны. У нас есть реальные друзья и любимые люди. Есть те, кто нам важен, те, кому важны и нужны мы.
По крайней мере, у меня.
Я снова поднимаю взгляд. Как раз вовремя – Макс заходит в спортзал. Я сглатываю. Какая же я идиотка.
– Знаешь, – вдруг слышу я голос Селесты, которая поднимает рулетку, упавшую на ступеньки стремянки. Она бросает выразительный взгляд в сторону спортзала. – Я несколько раз видела, как он спит, – продолжает она, осторожно подавая мне рулетку. – У него был такой счастливый вид – как никогда наяву.
Двери лифта почти закрываются, но я успеваю протиснуться в кабинку и нажать кнопку «стоп».
– Элис, ты с ума сошла? – спрашивает Макс.
– Ты правда хочешь, чтобы я ответила?
– А ты хочешь, чтобы я напомнил тебе о том, что ты боишься тесных, замкнутых пространств? – спрашивает он.
– Нет, не стоит, – бормочу я, оглядывая крошечную камеру пыток. – Я в курсе.
– Что ты делаешь с Сократом? – спрашивает Макс, я опускаю взгляд и вижу, что ящерка беспомощно свисает с моей руки, наверняка решив, что смерть уже близко.
– В этой школе что, все знают Сократа? – спрашиваю я.
– Когда мы учились в начальных классах, он был нашим общим питомцем и жил в школе, а потом Иеремия взял его себе, – говорит Макс. – Так что да, все.
– Это многое объясняет, – говорю я, поднимая Сократа и глядя ему в глаза. Он несколько раз моргает, и тут я понимаю, что когда Иеремия вернется из туалета, он непременно решит меня убить.
– Элис, – мягко начинает Макс, возвращая меня к реальности. – Может, лифт все-таки куда-нибудь поедет, пока у тебя не случился приступ?
Но я игнорирую это предложение. У меня в мыслях совсем другое.
– Прости меня, – говорю я.
– Да ничего страшного, – говорит Макс, не понимая, о чем я. – Давай просто нажмем кнопку…
– Нет, – говорю я. – Я не о том. Я о своих словах. О своих чувствах. Из-за них ты решил, что не устраиваешь меня – но это неправда. Просто мне было страшно. Я жила снами всю свою жизнь. Только благодаря им мне не было одиноко. И ты был их частью. Но ты научился справляться без снов, а я – нет. Я не понимала, что, потеряв сны, не теряю тебя.
Макс молчит, он просто смотрит в пол, а я продолжаю:
– И ты был прав! Нужно жить в реальности. Я пытаюсь. Я знаю, что нельзя просто взять и сбежать от проблем. Смотри: я ведь стою в закрытом лифте! И я даже поговорила с папой о маме.
И тут Макс смотрит мне в глаза с грустной улыбкой.
– А вот это замечательно, Элис, – говорит он. – Рад слышать.
Я ожидала совсем другой реакции, поэтому повторяю:
– Так вот, все отлично, говорю тебе! Посмотри на меня! Я стою в закрытом лифте, борюсь со своими страхами – и все благодаря тебе. Реальнее уже некуда. Мне не нужны сны, если у меня есть ты. – Пальцы руки, в которой нет Сократа, яростно отстукивают ритмы, и мне становится немного жарко. Тут что, совсем нет воздуха?