Мы пришли в магазинчик, торгующий серебром, старинными украшениями, куклами и всякой всячиной, которую туристы охотно напихивают к себе в чемоданы.
Над дверью прозвенел колокольчик, и тут же за прилавком возник пожилой вертлявый господин с крошечными глазками неизвестно какого цвета. В полумраке магазина они казались просто черными точками на его лице. Дежурная улыбка продавца слегка поблекла, когда он узнал Филипа.
— Утро доброе, господа. Чем могу служить?
— Ты слышала, Сити? Он меня господином назвал, — заметил Филип.
Я же постаралась придать лицу наиболее любезное и вместе с тем деловое выражение.
— Мой брат недавно продал вам янтарную фибулу. Она еще у вас?
Глазки продавца превратились в две щелочки.
— Желаете выкупить фибулу назад? — осведомился он. — Сожалею, у меня для этой вещицы уже есть покупатель.
— Но она все еще у вас? — уточнила я.
— Полагаю, скоро ее приобретет лорд Кавендиш, — надменно заявил продавец, — пока он колеблется, выбирая между этой фибулой и короной Саксонского короля. Стоимость фибулы возросла до 10000 фунтов.
Я изо всех сил старалась сохранять спокойствие.
Зато Филип не выдержал.
— А мне заплатил всего пять сотен! — возопил он.
— Больше вы не просили, молодой человек, — отвечал спекулянт. — И я совершенно не интересовался, откуда, собственно, у вас взялась эта штучка. А ведь мог бы вызвать полицию и показать им, что вы пытаетесь мне сбыть.
Маленькие глазки злобно сверкнули.
Вот напугал! В эти игры и я играть умею.
— Как хорошо, что вы об этом заговорили, — подхватила я, — эта фибула принадлежит мне. Мой брат у меня ее стащил. И стоит она действительно гораздо больше, чем он за нее запросил. В нее вставлен янтарь из Янтарной комнаты. Так фибула еще у вас?
Крошечные свиные глазки сделались размером с блюдца.
— Из… из Янтарной комнаты? Вы уверены? — заикаясь, переспросил продавец. — Но это франкская фибула. Она хранится у меня в надежном месте…
— Этот камень когда-то из нее вынули, и он украшал Янтарную комнату, пока она не пропала. Потом камень загадочным образом вновь стал частью фибулы, — быстро произнесла я. — Спасибо за информацию.
И вышла из магазина.
Филип последовал за мной.
— Не, ну ты дура, Сити, ей-богу! Теперь эта фигня будет стоить еще дороже!
— А что, у тебя где-то завалялось 10000 фунтов, чтобы ее выкупить?
Он замолк, и мы пошли к метро.
— Ну, и что теперь делать? — поинтересовался брат.
— Я что-нибудь придумаю, но тебе точно не скажу! — огрызнулась я. — Вы с маменькой и так обобрали меня до нитки. Но я тебе обещаю, что, когда я верну фибулу, вы до нее больше не доберетесь. И если ты еще раз назовешь меня Сити, я двину тебе в рожу со всей своей сестринской любовью!
— Ладно, ладно, — Филип поднял руки, как будто защищаясь, — успокойся ты. Так что Мартину-то сказать? Что у вас ничё не получится?
Вот кретин-то! Я повернулась и пошла прочь.
— Эй, ты куда? — крикнул брат.
— Поеду на автобусе! — бросила я, не оборачиваясь.
И что мне теперь делать? Каковы мои шансы вернуть сокровище, не нарушая закон? Попросить о помощи Кайрана? Ох, как неохота его просить!
— Фелисити! Вот так сюрприз! — удивилась Филлис, открывая мне дверь.
— Что удивительного? Зашла к подруге в гости! — неуверенно улыбнулась я.
— Да ладно! — ухмыльнулась Филлис. — Ты всегда сообщаешь заранее, что придешь. Но за последние полгода ты вообще у нас редкий гость, тебя ждут в других местах.
— Ты о чем? — нахмурилась я. — О моих вечерних посиделках у Кайрана?
— И о вечерах с Ли, — добавила Филлис.
— Привет, Фелисити! — крикнула из гостиной ее мать.
— Здравствуйте, мисс Гэрруэй!
Мать моей подруги меня неизменно восхищала. Я не знала дамы более элегантной и стильной, чем мисс Гэрруэй. Быть бы ей замужем за каким-нибудь аристократом, кабы не двое внебрачных детей от члена парламента и заместителя лорд-канцлера. К несчастью, сам мистер Бейтс был уже женат и имел двух детей от законной супруги. А супруга была непростая, а «золотая», дальняя родственница самой королевы, из богатой и влиятельной семьи. И мистер Бейтс был не готов бросить такое сокровище и пожертвовать карьерой даже ради блистательной мисс Гэрруэй. Однако мистер Бейтс был хорошим отцом, заботился о Филлис, о ее сестре Вере, второй своей дочери, помогал их матери. По крайней мере, денег на них не жалел.
— Хорошо выглядишь, Фелисити, — заметила мисс Гэрруэй и посмотрела на меня по-настоящему дружелюбно, как мне показалось, пожалуй, впервые за все время нашего знакомства, — прическа тебе очень идет.
— Спасибо, мисс Гэрруэй!
— Филлис рассказывала, что это ваш новый одноклассник Ли на тебя так повлиял. Теперь я понимаю, что она имела в виду.
Тут мы с Филлис обе залились краской.
— Мам, мы тут… — пробормотала Филлис.
— Да, да, разумеется, — улыбнулась ее мать.
И мы ушли в комнату Филлис.
— Ну, что стряслось, Фелисити! Рассказывай!
— Извини меня, пожалуйста, — выговорила я.
— За что?
— За все! Я веду себя как идиотка. Ты была права. А теперь пришла к тебе за помощью.
— Ну, — Филлис села на софу, — забудь. Ты уже исправила все свои ошибки. Говори, чем я могу тебе помочь?
— Ну, в общем… — я повертела в пальцах карандаш с ее письменного стола.
— Фели! Говори уже! Ты как будто хочешь мне предложить какую-то аферу!
— Так оно и есть! — призналась я. — Попроси своего отца разобраться с одним спекулянтом на Портобелло Роуд!
— Что? — не поняла Филлис.
Я вкратце объяснила ей, в чем дело и как она может мне помочь.
Филлис слушала в крайнем изумлении, а потом спросила:
— Не многовато ли ты на себя берешь, подруга?
— Многовато, — согласилась я, — но мне необходимо вернуть эту брошь. И поверь мне, дома я ее больше хранить не стану.
Филлис замерла в раздумье, подперев руками подбородок.
— Я спрошу отца, — нехотя протянула она, — что мне ему сказать?
— То, что я рассказала тебе. Этот тип спекулирует антиквариатом на черном рынке. Твой отец же как раз борется против таких махинаций.
— Он вообще-то занимается коррупцией среди крупных чиновников. Его больше интересуют заказчики, а не исполнители, — уточнила Филлис, все еще глядя в пустоту, — ладно, я попробую.
