— Так на кого мне все же ставить: у «кавказца» есть шансы против питбуля?
— На мой взгляд, не очень высокие: если только в начале схватки разом перекусит малявку. Но это редко случается. Очень уж разная у этих пород психология: «кавказец» считает, что победил, если опрокинул противника на спину, и бывает ошарашен, когда уступающий ему по размерам пес каждый раз принимается и упорно атакует. Так что, у питбуля шансов больше, если только он натренирован на захват уязвимых мест «кавказца»: ушей и лап, где шерсти немного. Иначе может наглотаться волосяного покрова и уступить.
— Значит, оба владельца рискуют не только крупной суммой, но и жизнью своих питомцев?
— Это так, но у них давняя вражда. Года два назад «кавказец» загрыз своего сородича, принадлежащего Кериму. Вот тот и хочет поквитаться, купив и натаскав питбуля. А Семен жаждет поддержать славу своего бойца, заламывающего с легкостью своих противников. Вообщето я не люблю схваток между разными породами собак. Тут есть определенная несправедливость. Хотя уж лучше пусть бойцовые собаки здесь на ринге выпустят пар, чем растерзают во дворе соседских пуделя или болонку.
— А возможна ли какая-нибудь подстава или «нечестная игра»?
— Серьезные организаторы такого не допускают. Обязательное условие: перед боем собак моют в теплом молоке, чтобы не было соблазна обмазать псов ядом и отравить соперника. Проводится также допинг-контроль.
— Все равно зрелище кровавое и жестокое.
— Это не совсем так: собаки дерутся не до смерти. Судьи останавливают схватку, если одна из собак отступает и начнет рваться с ринга, либо получит серьезные повреждения.
— А если вдруг нагрянет полиция?
— Не смеши меня своей наивностью, Думов. Полицейские, как и прежде менты, по-прежнему немилосердно стригут свой процент. Дело до анекдота доходит. Пронюхала полиция пару месяцев назад о предстоящих собачьих боях. Организаторы надеялись сэкономить на выплатах полиции и не произвели с ними расчёт. Да разве такое мероприятие утаишь? Полиция приехала на финальный бой. Оцепили они ангар, где происходило кровавое действие, и никого не выпускали без выкупа. Смех, да и только: всегда брали с посетителей оплату за вход, а в тот раз пришлось еще и за выход раскошелиться. Ну ладно, хватит болтать. Мы уже подъезжаем. Вон видишь: у съезда с шоссе двое амбалов-«маячков» стоят. Сейчас скажем заветный пароль, и нас пропустят, как дорогих гостей.
Машина, подпрыгивая на ухабах лесной дороги, с трудом продвигалась еще минут срок. Внезапно выехали на широкую поляну, где уже толпилось множество народу. Предчувствуя предстоящие схватки, нетерпеливо повизгивали собаки. Взглянув на ряды, тесно припаркованных иномарок Думов с горечью подумал:
«Кровавое развлечение рассчитано на богатых толстосумов. Я со своими 15 тысячами в кармане явно попал на чужой праздник жизни. Ладно, посмотрим хоть одним глазком на жизнь «элиты», щекочущей себе нервы жестокими схватками».
Юрист вновь напомнил:
— Тут мы с тобой разделяемся. Каждый сам по себе. Мне еще предстоит с кое-кем перекинуться парой слов по важному делу. Я на подобные зрелища езжу не только ради сомнительных впечатлений. Когда все кончится, подгребай к моей машине. Отвезу тебя назад в город.
Думов выбрался наружу и начал бродить в толпе, прислушиваясь к разговорам. Обсуждались только предстоящие и состоявшиеся в прошлом знаменитые бои. Наконец, начались схватки. Для разогрева не очень азартно кидались друг на друга два бульдога. Хозяева злились и подстегивали ленивых бойцов командами. Внезапно на плечо Думова легла крупная ладонь. Он обернулся и увидел перед собой двух крепких парней с хмурыми взглядами и приготовился к худшему. Но охранник был подчеркнуто вежлив:
— Извините, но с вами хотят поговорить. Это, недолго. Прошу пройти с нами.
Думов похолодел:
«Ну, я, похоже, влип в дурную историю, хотя вроде бы, не успел еще сделать ничего предосудительного. Надо подчиниться, а то за шиворот оттащат к хозяйке».
Думов приготовился к худшему, на ходу придумывая нелепую историю, как случайно с приятелем оказался в этом месте. Но все обошлось. Его подвели к элегантно одетой даме лет тридцати пяти с дорогим ожерельем, горделиво свисающим почти до живота. Она растянула губы в заученной до автоматизма американской улыбке:
— Я вас знаю. Вы известный журналист Думов. Мне вас представили год назад на юбилее известного актера в Доме кино. Если не помните, то и неважно. Позвольте на правах хозяйки проводимого мероприятия поинтересоваться целью вашего визита.
— Любопытство: никогда раньше не видел подобных зрелищ. Ну и желание добыть интересный материал для публикации. Если, конечно, вы лично не будете возражать.
— Я рада, что вы все правильно понимаете. Писать на эту тему можно, но без конкретики: никаких имен, мест и дат проведения. Покажите читателю общие проблемы содержания домашних животных. Обязательно укажите, что бойцовые собаки по своей природе должны периодически участвовать в схватках. Это в их природе. Особо подчеркните беспощадную борьбу с допингом и оказание квалифицированной ветеринарной помощи пострадавшим при схватке собакам. И предложите легализовать собачьи бои, чтобы деньги в виде налогов шли в государственную казну. Если напишите в таком ключе, я даже вам приплачу достойно.
— Зачем вам это нужно, если депутаты такой закон, опасаясь либеральной критики, все равно не примут?
— Я знаю. Но капля камень точит, да и лишняя реклама, никому еще не вредила. В любом случае обижать нас не рекомендую. Иначе вы опять встретитесь с моими парнями. Но они уже не будут столь вежливыми как сегодня. Надеюсь, вы меня поняли.
Милостиво отпущенный целым и невредимым Думов поспешил к рингу: начинался главный бой.
Юрист был прав. Схватка была скоротечной. «Кавказец» дважды легко сбил с ног и опрокинул противника.
Но тот каждый раз пружинно вскакивал и бесстрашно бросался в атаку. Изловчившись, он своими челюстями вцепился в лапу противника и легко ее перекусил, намертво зажав в стальных челюстях. Услышав отчаянный визг «кавказца», судья властно дал команду остановить бой и растащить собак. Нехотя Керим взял палку-стэк и, с трудом разжав челюсти, оттащил своего питбуля в сторону. Вместе с Семеном к кавказцу приблизился ветеринар. Осмотрев рану, вынес неутешительный приговор:
— Порваны сухожилия и переломана кость. Увечье серьезное. Собаку спасти можно, но навсегда останется хромой.
— Значит, для боев будет не пригодна?
— О чем ты беспокоишься? Вези быстрее пса в ветлечебницу.
Семен отсчитал проигранную сумму и, надев поводок, грубо поволок завывающего от боли пса к автомашине. Вытащив из багажника брезент, бросил его на пол салона, и посадив пса, заставил завалиться на бок, стараясь не смотреть на окровавленные осколки покалеченной лапы. Поверженный болью пес жалобно повизгивал, и Семен зло прикрикнул:
— Заткнись, паскуда! По твоей вине я крупного бабла лишился и не собираюсь тратиться на твою операцию.
