После этих слов Оп-девять снова перекрестил воздух:
– In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. – Он положил руки мне на плечи. – А теперь ступай, Альфред. И да пребудет с тобой Господь.
Зубы – те, что еще оставались, – стучали так сильно, что я с трудом выговаривал слова.
– Лучше бы вы.
– Я прошел, сколько смог.
– Я тоже. Но я должен идти дальше. Сэмюэл, я тоже утратил надежду, но все равно пойду вперед, так как иначе окажется, что я действительно умер. Я побывал в объятиях демонов, но меня обнимали и ангелы. Вот почему я не остановлюсь. Вы можете остаться, но я пойду дальше.
Я никак не находил нужных слов, чтобы Оп-девять передумал, как будто слова могли помочь.
Даже если Оп-девять пойдет со мной, он все равно ничего не сможет сделать, но нас, по крайней мере, будет двое. Встреча с демонами в одиночку была страшнее самой встречи.
Я нажал на кнопку, дверь отворилась. Выбравшись из машины, я забрал с заднего сиденья меч и сунул его за ремень.
– Вы хоть подождете меня? – спросил я.
Оп-девять промолчал.
– До свидания, Сэмюэл.
Я отошел от машины, и дверь начала с жалобным стоном опускаться, а когда наконец закрылась, щелчок замка показался мне неестественно громким.
Я направился к светящемуся кругу. Пар вырывался изо рта и кружил в холодном воздухе над моей головой. Мне показалось, что я потяжелел фунтов на двадцать, как будто они что-то сотворили с гравитацией. Надо мной, за почти непроницаемым куполом тумана, поблескивали молнии, которые временами были настолько яркими, что я видел свою тень на замерзшем, усыпанном ледяной крошкой асфальте. Я уже еле передвигал ноги.
И не оглядывался. У меня не было сил повернуть голову. Дышал я ртом, едва его разевая, и вонь от меня исходила просто невозможная. От этого запаха заслезились глаза. Раньше я думал, что так пахнут гниющие фрукты, но теперь понял, что это зловоние смерти.
Сквозь слезы я увидел светящиеся силуэты, которые окружили огромную дыру в земле. Дыра была черная, и свет утекал в нее, как в водосток.
Я достиг двери дьявола.
55
В голове помутилось от ужаса. Такой же парализующий страх охватил меня в пустыне, когда мы с Эшли прятались под брезентовым пологом. Только сейчас мне некого было схватить за руку. Каждый вдох причинял боль, я едва волочил ноги.
– Святой Михаил, защити! – простонал я сквозь сломанные зубы, и голос мой прозвучал глухо. – Святой Михаил, защити…
Один из светящихся силуэтов двинулся в мою сторону. От его короны расходились слепящие синие, красные и зеленые лучи. Я остановился лишь потому, что у меня не осталось сил на следующий шаг.
«На колени, оболочка!»
Глотая слезы, я опустился на колени у ног короля Пеймона. Челюсть у меня отвисла, как у древнего старика. Все было кончено. О чем я думал? Мне не выстоять против этих существ. Сэмюэл был прав. Это безумие. Пеймон никогда не поверит в мою выдумку. И вот что поистине странно: лучше лгать Богу, чем демону. Бог простит.
«Где Печать?»
– У меня ее нет.
Я ощутил давление, словно меня стиснули в огромном кулаке, и в голове вспыхнул образ агента Берта, разлетающегося в пустыне на куски.
– Но я знаю, где она! – еле выдавил я, и хватка демона ослабла. – Я… отведу тебя к ней, о Всемогущий Король.
Несколько секунд ничего не происходило. Потом какая-то сила приподняла меня над землей, и я повис, как шмат мяса на крюке.
Передо мной возник серый силуэт. Он был таким огромным, что, кроме него, я уже ничего не видел. Пуще прочего выделялась слюнявая пасть с острыми клыками, каждый из которых был размером с оставшийся позади суперкар. Туловище было футов двадцать пять длиной и сегментированное, как у кольчатого червя, но с огромными кожистыми крыльями.
– Я хотел обмануть тебя, но теперь понимаю, что не смогу. Я отведу тебя к ней, – продолжил я, захлебываясь слезами. – Я оставил ее в Ноксвилле, я отведу тебя к ней…
В тот миг у меня было только одно желание – угодить, отдать ему то, что он хочет.
А потом я очутился на спине этого чудовища, за Пеймоном. Все произошло так быстро, что я не успел сделать вдох, а мы уже взмыли в небо.
Концентрические круги, образованные шестнадцатью миллионами огненных всадников, разомкнулись, и дальше ничего не было видно, потому что мы помчались сквозь облака. Я зажмурился. Ветер ревел в ушах, от вспышек молний перед глазами расплывались красные круги. Потом воздух стал разреженным, и грудь пронзила кинжальная боль, а барабанные перепонки едва не лопнули.
Спустя еще несколько секунд я заставил себя открыть глаза. Над нами сияли миллиарды звезд и яркая луна освещала хребты и долины туч, которые раскинулись под нами, как бескрайний пушистый ковер.
Но демон продолжал подниматься все выше и выше. Перед глазами поплыли черные точки, дышать стало почти невозможно, одежда примерзла к телу. Я не знал, достаточно ли высоко мы взлетели, но все равно приказал себе продержаться еще несколько секунд. Демон должен был выровняться, иначе он рисковал убить меня до того, как мы доберемся до Чаши. Все на этом и строилось – на предположении, что ему не все равно, жив я или мертв.
Мы выровнялись. Я снова закрыл глаза и увидел детвору, играющую в соккер на ледяном поле. Я слышал, как они смеются и что-то кричат друг другу, пока мяч скачет и скользит по гладкому льду. Пора валить. Ради них..
– Отпускай, Кропп, – шепнул я себе. – Отпускай.
Так я и сделал.
* * *
Двадцать девять тысяч тридцать пять футов.
Я соскользнул со спины Пеймона. Падал я лицом вверх и спиной к облакам, а потому видел, как демон описал широкую дугу и пошел на снижение. Я вытащил из-за ремня черный меч. Обхватив его левой рукой, я прижал ледяной клинок к груди, подвел острие под самый подбородок и стал ждать, когда демон настигнет меня.
«Святой Михаил, защити!»
Ветер с воем бросал меня из стороны в сторону и грозил пустить в штопор. Держаться на спине было так же трудно, как оставаться на плаву в шторм. Начни я кувыркаться в воздухе, то не увидел бы, как приближается эта тварь. А я должен был это увидеть. И Пеймон должен был догнать меня до того, как я врежусь в облака. Мне не удастся рассчитать следующий ход внутри грозового фронта.
Туловище чудовища было черным, как космос, и закрывало звезды, надвигаясь на меня.
Я ждал. Когда Пеймон приблизился настолько, что я различил его сверкающие злобой глаза, и протянул ко мне руку, я полоснул мечом. Острый клинок распорол мою левую ладонь, как ножны, и воющий ветер сразу отвел его в сторону.
В лицо ударила волна горячего воздуха. Демон был прямо надо мной, он склонился со спины своего летающего червя. Лучи от его короны обжигали глаза. Я протянул к нему левую руку, и он схватил меня за запястье.
