Она распахнула дверь. Поскольку колдунья Пэтси оставила реальную дверь открытой после «визита» Уолдо, нам это было видно. Джейк Перифой вошел в смокинге, выглядел он отлично, как и говорила Амелия. Я посмотрела на нее, когда он вошел в квартиру — она с сожалением окинула вервольфа взглядом.
Ему не очень нравилось, что его послали за королевиной любовницей, но он был слишком вежлив и слишком куртуазен, чтобы дать Хедли это понять. Он терпеливо подождал, пока она возьмет сумочку и последний раз пробежится щеткой по волосам, потом они оба вышли.
— Спускаются сюда, — сообщил Боб, и мы вышли из комнаты на ту сторону галереи, заглядывая через перила. Фантомы садились в блестящую машину и выезжали из двора. Там кончалась зона, накрытая заклинанием. Когда призрачный автомобиль проехал через ворота, они мигнули и исчезли рядом с группой вампиров, столпившихся у входа. Зигеберт и Вайберт смотрели суровыми вытаращенными глазами, Нефритовый Цветок выглядела сердитой, Расул — в каком-то приятном размышлении. Будто обдумывал, сколько всего расскажет теперь ребятам в караульной после смены.
— Время промотать вперед, — сказала Амелия. Вид у нее был усталый, и я подумала, что это от напряжения — молодой колдунье выпало координировать такое серьезное колдовство.
Пэтси, Терри, Боб и Амелия запели в унисон новое заклятье. Если в этой команде было слабое звено, то им была Терри. Круглолицая маленькая колдунья обильно потела и дрожала от усилий не завалить свою часть магической работы. Увидев ее напряженное лицо, я несколько взволновалась.
— Спокойней, спокойней, — произнесла Амелия, увидев те же знаки, что и я.
Все запели снова, и Терри явно успевала лучше: у нее уже не было такого отчаянного вида.
— Теперь медленней, — сказала Амелия, и пение сбавило темп.
Снова появился в воротах автомобиль, на этот раз проехал прямо через Зигеберта, который шагнул вперед, — чтобы лучше видеть Терри, я думаю. Автомобиль резко остановился, до половины застряв в пролете.
Из него вылетела Хедли. Она плакала, и, судя по лицу, начала не сейчас. С другой стороны вышел Джейк Перифой и остановился, положив руки сверху на свою дверцу и разговаривая с Хедли через крышу.
Тут впервые заговорил личный телохранитель королевы. Андре сказал:
— Хедли, тебе пора прекратить. Это заметят, и новый король этого так не оставит. Он, знаешь ли, ревнивый. Ему наплевать на… — Андре потерял нить, покачал головой. — Ему не плевать на сохранение лица.
Мы все уставились на него. Он что, медиум? Телохранитель королевы перевел взгляд на эктоплазменную Хедли.
— Джейк, я не могу это вынести. Я знаю, что она это делает из политических соображений, но ведь она же отсылает меня прочь! Я не могу!
Нет, Андре читал по губам, даже по эктоплазменным умел. Он снова заговорил:
— Хедли, пойди домой и переспи с этой мыслью. На свадьбу тебе нельзя, если ты там устроишь сцену. Ты знаешь, что это смутит королеву и загубит всю церемонию. Мой шеф меня убьет тогда. Это самое масштабное событие во всей его карьере.
Я поняла, что он говорит о Квинне. Значит, Джейк Перифой — действительно тот пропавший сотрудник, о котором говорил Квинн.
— Не могу я! — повторила Хедли. Судя по всему, она визжала, но Андре, к счастью, не счел нужным это повторять. И без того жутковато было слышать ее слова из его уст. — Я сделала страшную вещь!
Театральная фраза прозвучала диссонансом из-за монотонного голоса Андре.
Хедли взбежала по лестнице, Терри автоматически отступила с дороги. Хедли отперла (уже открытую) дверь и ворвалась в квартиру. Мы повернулись к Джейку. Он вздохнул, выпрямился и отступил от машины (машина исчезла). Джейк раскрыл сотовый телефон, набрал номер, поговорил не больше минуты, не ожидая ответа. Почти наверняка передавал голосовую почту. Андре прочитал:
— Босс, должен вам сказать, что тут беда может быть. Подружка может с собой не совладать в нужный день.
Боже мой! Только бы не Квинн распорядился убить Хедли! От этой мысли я чуть не упала. Но пока она оформлялась, Джейк обошел машину, которая тут же появилась, когда он ее задел, погладил рукой багажник, приближаясь к зоне за воротами, и вдруг чья-то рука просунулась и его схватила. Зона, созданная колдуном и ведьмами, за стену не выходила, так что остального тела видно не было, а отдельная рука, вылетевшая из пустоты и схватившая ни о чем не подозревающего вервольфа, произвела эффект, достойный хорошего ужастика.
Точно как во сне, когда видишь приближающуюся опасность, но не можешь произнести ни звука. Никакие предупреждения с нашей стороны не могли предотвратить того, что уже случилось. Но потрясены были мы все. Братья Берты вскрикнули, Нефритовый Цветок выхватила меч (я даже не успела заметить ее движения), а у королевы отвисла челюсть.
Мы только видели, как дергаются ноги Джейка. Потом они затихли.
Все мы стояли и переглядывались, даже колдуны — их сосредоточенность поколебалась, двор стало заволакивать туманом.
— Колдуны! — хлестнул их голос Амелии. — А ну, за работу!
В тот же миг все прояснилось. Но ноги Джейка лежали тихо, и контуры их начали расплываться, таять, как контуры всех неодушевленных предметов. Через несколько секунд на галерее появилась моя кузина, посмотрела вниз тревожно и настороженно. Она что-то услышала. Мы отметили момент, когда она увидела тело и спустилась с вампирской быстротой. Выпрыгнув из ворот, она исчезла, но тут же вернулась, волоча труп за ноги. Пока она его держала, тело было видно, как виден был бы стол или стул. Потом она нагнулась над ним, и стало видно, что у Джека огромная рана на шее. Отвратительного вида, хотя, надо сказать, вампиры смотрели на эту рану не с отвращением, а завороженно.
Эктоплазменная Хедли огляделась в поисках помощи, которой не было. Вид у нее стал чертовски неуверенный, пальцы не отпускали шею Джейка, пытаясь нащупать пульс.
Наконец она над ним нагнулась и что-то ему сказала.
— Один только способ, — транслировал Андре. — Ты потом меня возненавидишь, но другого способа нет.
На наших глазах Хедли рванула клыками собственное запястье и приложила кровавую рану к губам Джейка, глядя, как течет кровь внутрь, как он настолько ожил, что смог схватить ее за руки и притянуть к себе. Когда Хедли заставила Джейка себя отпустить, вид у нее был изможденный, а у него — такой, будто у него судороги.
— Из вервольфов не очень вампиры получаются, — прошептал Зигеберт. — Никогда еще не видел, чтобы обратили вервольфа.
Да, бедному Джейку Перифою пришлось несладко. Я готова была уже простить ему вчерашний ужас, видя его страдания. Моя кузина Хедли подняла его и понесла по лестнице вверх, то и дело оглядываясь по сторонам. Я опять пошла за ней, королева шла следом. На наших глазах Хедли сорвала с Джейка одежду, обкрутила ему шею полотенцем, остановила кровь, а потом сунула его в чулан, тщательно прикрыла тряпками и закрыла дверь, чтобы утреннее солнце не сожгло свежеобращенного вампира — ему надо будет пролежать три дня в темноте. Окровавленное полотенце она бросила в корзину с грязным бельем. Потом другим полотенцем заткнула щель между дверью и полом, чтобы Джей¬ку уж точно ничего не грозило.
